Д’Андреа протянул ему руку.
— Спасибо, напарник, за то, что спас мне жизнь.
— Эл, — как говорил Мендоза, — я единственный в своем роде.
Они пожали друг другу руки, — теплота жеста тронула Хорригана, хотя он давным-давно не испытывал этого чувства ни от чего, кроме, пожалуй, полного собрания компактов Майлса Дэвиса.
— Единственный-в-своем-роде-Хорриган, — сказал Д’Андреа. — Об этом я слышал с тех самых пор, как приехал в этот город. Многие парни предупреждали насчет тебя.
— Предупреждали о чем?
Д’Андреа улыбнулся.
— Предупреждали о том, что кошмарный Хорриган весь одна сплошная заноза в заднице.
— Приятно слышать. Они не ошиблись. — Он потрепал молодого агента по руке. — Увидимся в офисе, малыш.
Глаза Д’Андреа расширились:
— О, черт, офис! — он залез в карман пиджака и извлек оттуда листок бумаги. — Совсем забыл! Когда мы отмечались в офисе после этого морского маразма, Монро дал предписание для нас!
— Предписание? А где же, черт возьми, я находился?
— Был на отчете. Хотя, на самом деле, это и не предписание, Фрэнк, а так, еще один трехнутый, которого надо проверить… Может, это потерпит до завтра.
— Лучше сделать это сегодня.
— Наверно, ты прав… Паскудство. Дай мне секунду позвонить домой…
Хорриган забрал листок из руки напарника:
— Просто езжай домой.
— А как же придурок?
— Считай, что уже все сделано.
— Я бы рад с тобой поехать…
— Поцелуй жену. Обними ребенка. Езжай.
Страх окончательно исчез из глаз Д’Андреа.
— Спасибо, напарник, — сказал он. '
После того как Д’Андреа ушел, Хорриган допил свой «Джеймсон» и посмотрел на адрес.
— Близкая дорожка, — сказал он саркастически, ни к кому. У домовладелицы, проводившей Хорригана по полутемному коридору дряхлого жилого дома, был акцент, и агент никак не мог определить, какой. Возможно, литовский. Во всяком случае, она была столь же бесформенной и столь же невзрачной, как и волосатая бородавка на ее щеке. Конечно, не на такую компанию мог бы рассчитывать Хорриган в этот вечер.
— Я не сую нос в чужие дела, мистер, — говорила она, топоча перед ним. — Я не слишком любопытная хозяйка. Но эта пожарная тревога, все из-за нее.
— Вы правильно поступили, — заявил Хорриган в лучших традициях плохого детектива.
— Когда эта штука зазвенела, я испугалась. Но не настолько, насколько когда я увидела то, что внутри…
Она остановилась у двери № 314 и постучала. Хорриган чувствовал, как отяжелели его веки. У него был долгий трудный день, который постепенно перешел в безгранично долгую ночь.
