Возросшее теперь двукратно желание и полученное удовольствие, не оставило места для раздумий и мыслей. Было только одно, желание получения большего удовольствия, движение и удовольствие от движения. И чем оно было быстрее тем больше и больше возрастало, получаемое и спереди и сзади. Частица еще оставшегося ума, кричала, что надо это прекратить. Но ее голос затаптывала другая частица того же ума просившая продолжать, замедлиться и растянуть удовольствие. Но их, и все прочее, наконец, победило растущее желание получения кульминации. Ибо пока частицы разума спорили, тело, будто независимо от разума, само, наращивало и наращивало темп фрикций. Снова закричала Ядвига, но это было где-то не здесь. Где-то в другой вселенной. Ибо меня уже рвало изнутри все пожирающее блаженство приблизившейся кульминации. И если ранее, она меня изматывала. Так, что я на несколько секунд при эякуляции замирал сотрясаясь в ней, то сейчас, почувствовав ее начало, у меня будто открылся новый источник сил. И когда семя вырвалось из моего нутра и пошло, это было новое ощущение. Наравне с пиком экстаза, взрыв чего-то теплого внутри меня усиливающий его. Я ощущал, как семя стремительно рванулось по мочеводу. И это, доставило так же такое дополнительное сильное ощущение, что я встречал каждое его извержение с криком, все сильнее и сильнее вонзая себя в тело Ядвиги.
Новое чувство затягивало. Теперь в дополнение к обычному пароксизму, он усиливался ощущениями при извержении семени и движении. Каждой клеточкой своего нового органа, ощущая, как горячее семя идет по нему, расширяет его. Как сжимают его стенки влагалища. Я почти терял сознание от силы того что чувствовал в сумме.
Вопреки здравому смыслу, не чувствуя спада. Возбуждался только еще более. И этому способствовало то, что кто-то сзади меня, неустанно кто-то ассистировал.
Чувствуя там твердую и живую, снующую в попе в такт моим движениям сущность. Я никак не мог остановиться, все исторгая из себя семя. Вот оно брызнуло на меня выталкиваемое из переполненной им Ядвиги, потекло по ногам. Может это, может что-то еще, все же вернуло разум. С трудом опомнившись, и не буквально, а со скрежетом зубов перебарывая себя, стал снижать темп фрикций.
Сзади, в прямой кишке вспыхнуло тепло. Ассистент кончил в меня и покинул, а под нос опять сунули ватную гадость. Видимо чертов нашатырный спирт, который уж сколько веков, оставался у медиков любимым средством для таких вещей.
