- Не тяните Ядвига.
- Вот вам два факта. Пробы крови, свежие, взяты около года или чуть более назад. Но далее, я была бессильна, что-либо узнать. Офицер, о котором я говорю, оказался не просто командиром Штабного Ланса. Он как оказалось один из создателей службы разведки всего нашего подразделения и планетарных сил самообороны. Уровень его доступа, гораздо выше действующего командира Службы Безопасности и командира Отдела. По этому все материалы, о нем кроме обще известных, закрыты.
- То есть, свидетельства о его смерти подделка?
- Похоже, что нет. Вот тут еще одна тайна. Мне удалось достать копии полного медицинского освидетельствования за несколько лет сразу. Не спрашивайте как. Ваш отец действительно умирал. У него не поддельные следы как минимум трех летальных ранений. И одно из них старое, но довольно запоминающееся. Проникающее ранение через глазную впадину. И не пытайтесь меня спросить о большем. Тут тайна, от одного прикосновения к которой у меня холодеет за спиной. Едва я начала копать глубже, а делала я это очень аккуратно. На имя Штерн немедленно пришел приказ о прекращении попыток получения информации сверх доступной, с такой бахромой подписей, что у нее чуть не вышло выпадение матки.
Ядвига зябко поежилась.
- И огромная к вам просьба. Пусть все мною сказанное останется строго между нами.
- Я понимаю. Конечно. Это в наших интересах. И в моих и в ваших.
- Ничего вы не понимаете. Два цикла, что я провела, лишь готовили вас к вашему "усилению". Завтра начнется третий и основной. Вся процедура хорошо описана. Есть даже видеоматериалы. Как процедуры, так и последующей инициации свойств. Вы не представляете, что там. Когда я смотрела первый раз, меня стошнило. И это, учитывая, что я медик и что тренируюсь у адъютанта Штерн для получения допуска как полный, а не приданный сотрудник отдела.
- Ядвига, мы все добровольно подписали контракты. Прошли подготовку. На каждом учении в нас может попасть болванка ракеты или снаряда. Парашют может не раскрыться, веревка по которой спускаешься лопнуть. Я не говорю о том, что я в каждой командировке рискую получить пулю или нож меж ребер. А еще кроме этого, за нашей спиной постоянно страх остаться калекой...
И искалеченные ноги или руки, не самое страшное последствие. Иногда наша работа калечит невидимо и тогда смерть кажется самым благим и желанным выходом, чтобы этого избежать. Я не сумасшедший, боюсь как и все люди, и как ты должна понять, не только за свою жизнь. Но я иду на это осознано. Я и сейчас согласился.
