Высказано мнение, что эта музыка могла относиться к свадьбе одного из школьных товарищей Иоганна Себастьяна, но доверимся компетенции Яноша Хаммершлага, венгерского музыковеда, знатока биографии Баха. Текстологическим анализом Хаммершлаг доказал, что молодой композитор, в ту пору полный озорного жизнелюбия, написал шутливую пьесу именно к своему мальчишнику.
Такие веселые произведения назывались Quodlibet'ами. Это означает на латинском "что угодно", а может быть переведено и как "всякая всячина". Они сочинялись и исполнялись сообща. В дни семейных сборищ обычно начинали музицирование с хорального песнопения, а увеселяясь, кончали "кводлибетом". Эти куплеты иной раз содержали довольно грубоватую двусмысленность и не всегда деликатнее шуточные намеки на разного рода семейные обстоятельства.
Еще в Эйзенахе участвовал маленький Себастьян в исполнении семейных шуточных песенок, теперь пришел черед вышучивать самого себя, жениха; он обыграл два родственных по звучанию слова: "бакк", что обозначает в пекарском обиходе квашню, и "бах" - ручей.
Вот как выглядит веселый текст этой пьесы, исполненной на мальчишнике:
Что за огромные замки
Плывут там по морю?
Чем ближе, тем выше они становятся
В моих глазах.
Кто хочет в Индию,
Пожалуйте на мой корабль.
Правда, я не моряк,
Мне не нужны ни мачта, ни парус,
Сижу в моей квашне,
Ничего мне больше не надо.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Был бы я португальский король,
Не было бы мне дела до того,
Что кто-то другой перевернулся
Вместе с квашней в ручей...
"Можно представить себе, - рисует картинку веселья Янош Хаммершлаг, как наш мастер, будучи женихом, плывет в квашне, будто в лодке, по ручью, а разноголосый хор со всех сторон задорно кричит ему "Квашня! Квашня!", в то время как он поет нежную лирическую арию: "О вы, думы, зачем вы терзаете мою душу"; затем в партитуре, после кляксы, встречается все больше и больше фальшивых созвучий. Отклик фуги также сбивается на неправильный путь: "Эх, до чего же хороша эта фуга!" Текст заканчивается гармоничным аккордом:
Все, кто голоден,
Приходите на жаркое!" {*}
{* Перевод Ксении Стебневой.}
Итак, Иоганн Себастьян обжился в Мюльхаузене. В этом городе было немало семей, где ценили музыку. Величественную в сравнении с аршнтадтской церковь св. Власия посещали прихожане, умевшие слушать. С первых же воскресных служб новый органист полюбился в городе. Но изношенный инструмент - сколько хлопот и огорчений причинил он Баху! Он, однако, своими силами искусно устранял неполадки. А попутно готовил основательный проект переделки органа. Восхищенный в Любеке у Букстехуде особым регистром, передающим колокольный звон, Бах предусмотрел и в своем проекте такое устройство. Пробные голоса колокольчиков он уже смастерил, и первая же воскресная игра, украшенная этим нововведением, умилила горожан.
