ПОСЛЕСЛОВИЕ
Закат, но не тьма. Свет баховского гения не погасал в сознании мыслящих музыкантов, а по прошествии десятилетий вспыхнул новым всходом славы Баха в мире искусства.
Еще раз обратимся к Альберту Швейцеру, к словам книги его об Иоганне Себастьяне: "Гении начинают поучать тогда, когда глаза их давно закрыты и когда вместо них говорят их творения. Бах, не уставая, твердил своим ученикам, что учиться надо на произведениях великих мастеров, он и не подозревал, что сам станет учителем только для будущих поколений". И сам он учился у мастеров - музыкантов германских земель и у композиторов других стран Европы.
Да не заслонит величие Баха творчества его одареннейших современников, немало из них тоже стали учителями музыкантов будущего. Это создатель скрипичных концертов и кончерто гроссо итальянец Антонио Вивальди, глава неаполитанской оперной школы Алессандро Скарлатти, мастер клавесинной игры Доменико Скарлатти; итальянское бельканто выказало свое превосходство в вокальном искусстве. Проявилось влияние на развитие европейской музыки произведений в галантном стиле француза Жана Филиппа Рамо, клавесинных сочинений Франсуа Куперена. Оперы Генделя постигла участь ораторий и кантат Баха, их было предали забвению, но творчество великого, в равной мере немецкого и английского композитора, со временем озарило труды музыкантов новых поколений.
Бах, быть может, отстранял от себя и от своего цельного музыкального мироздания некоторые интересные веяния современного ему искусства. При нем зарождался жанр симфонии, обращенный в будущее музыки, например, в Италии и Чехии. Крепли на древе европейской музыки ветви польского творчества. Но кантор Томаскирхе вряд ли живо интересовался музыкой славянских стран. Ему, очевидно, вовсе неизвестно было певческое искусство Украины и России. А русская музыка переживала в те времена решительный перелом. В течение веков в певческом церковном искусстве господствовало одноголосие со своеобразной "подголосочной полифонией", достаточно указать на весьма развитый и музыкально содержательный, так называемый знаменный распев. Но уже в XVII веке, а в XVIII все увереннее, в России распространяется многоголосие, "партесное" пение. Не только духовное, но и светское.
Как напоследок не сообщить читателю русской книги, посвященной Баху, о примечательном совпадении таких эпизодов. Якоб Бах, брат Себастьяна, которому, как помнит читатель, в своем шутливом "Каприччио" арнштадтский музыкант, не ведая того, предрек печальную судьбу: гобоист шведской гвардии едва спасся с королем Карлом XII после поражения шведов под Полтавой. Между тем в честь полтавской победы московский государев певчий, дьяк Василий Титов, мастер "партесного" пения, сочинил двенадцатиголосный концерт для хора. Этот старорусский концерт исполняется ныне теми же капеллами, что исполняют и кантаты Баха...
