В Дрездене Бах имел немало доброжелательно к нему относящихся одаренных музыкантов. Он был своим в их среде. Капельмейстер и виртуоз Иоганн Дисмас Зеленка, пожалуй, пользовался прижизненной известностью большей, чем Бах, а как церковный композитор - безусловно. Но Бах, лишенный тщеславия, находился с Зеленкой в приятельских отношениях. Навещал он и семью Алиуса - в доме, что стоял в переулке Вильсдруффер, обычно останавливался лейпцигский гость. В свободные часы, может быть, здесь или у кого-либо из артистов собирался кружок музыкантов.
Под опекой двора, как и прежде, находилась музыка итальянская и французская. Иоганн Себастьян не чуждался ее, но подражание иноземному искусству ради развлечения придворной публики он ставил невысоко, хотя артистизм музыкантов и певцов вызывал его искренние похвалы.
Дружеские отношения Бах поддерживал также с дрезденским музыкальным светилом, автором опер Иоганном Адольфом Гассе. В своей книге Форкель так описывает путешествия Баха в саксонскую столицу: "Бах часто приезжал в Дрезден специально ради оперных спектаклей. В эти поездки он брал с собой обыкновенно своего старшего сына. За несколько дней до отъезда он обращался к нему с шутливым вопросом: "Ну что, Фридеман, не хочешь ли проехаться со мной в Дрезден, послушать там их милые песенки?"
Не лишенная наивности фраза о "песенках" упоминается всеми биографами Баха. Студент юридического факультета, уже мастер-органист, Фридеман вряд ли без улыбки принимал эту шутливо-ироническую реплику отца.
"Песенками" Бах шутливо называл оперу. Возможно, что так оно и было. Однако самого Гассе он не считал легковесным музыкантом. Будучи моложе Себастьяна на четырнадцать лет, Адольф Гассе, родившийся под Гамбургом, уже в юности стал известен в Италии своими операми на текст самого Пьетро Метастазио, тоже молодого тогда поэта и литератора. Позже на текст Метастазио будут писать музыку Глюк, Гайдн, Моцарт и русский композитор Максим Березовский. Ученик Ал. Скарлатти, представитель неаполитанской школы, Гассе быстро стал известен и в лондонском кругу Генделя, и в среде гамбургских музыкантов, и в Вене. Курфюрст Саксонский не ошибся в выборе и сделал Дрезден городом отличной итальянской оперы, которую Гассе возглавлял тут больше тридцати лет.
Свободно и независимо державшийся, светски-обходительный артист, Гассе мало сохранил в себе немецкого даже во внешности. Несколько вздернутый нос под выпуклым лбом, живая по-южному мимика, чувственные губы, полный подбородок. Обладавший недюжинным дарованием, обширными знаниями музыкальной литературы, он, конечно, был рад, вдруг обнаружив в немецком органисте, капельмейстере и композиторе из провинциального все-таки Лейпцига собеседника, который отлично знает творчество итальянских и французских сочинителей музыки.
