Даже для любителей концертов старинной музыки редчайшее событие прослушать полностью какие-либо из "Страстей" Баха. В концертах обычно исполняются фрагменты - арии, дуэты солистов в сопровождении инструментов. Как бы в фокусе, лучи баховского гения собираются в ярчайших ариях "Страстей". Назовем лишь одну арию альта (э 47) из "Страстей по Матфею". Она полна предвестий неминуемого горя. В многообразии чувств, переданных сольным голосом в сопровождении инструментов, слышатся и отзвуки рыданий, и боль за неверность, и укор предателю, клеветникам. Но как чиста мелодия голоса, как сокровенно мудра партия оркестровых голосов! В своей безымянной ясности, в музыке ли, за музыкой ли, встает истина, подымаясь в величии своем над горестным преходящим.
..."Страсти по Иоанну" в перерабатываемых редакциях при жизни Баха исполнялись несколько раз. "Страсти по Матфею" - только единожды, 15 апреля 1729 года в церкви св. Фомы, а за полгода до того фрагменты этой оратории, которую только еще сочинял Себастьян, прозвучали в день траурной службы в память князя Леопольда в Кетене.
Не осталось _ни одного_ свидетельства современников о том, как была принята великая музыка. Приводится обычно лишь анекдотическое высказывание некой немолодой дамы, занимавшей место в "дворянском приделе" Томаскирхе. Она заклинала детей не слушать когда-либо такую "оперную музыку". Горше иное обстоятельство; именно в страстную пятницу, в день исполнения Matthauspassion, в другой лейпцигской церкви дебютировал новый кантор, и это событие привлекло больше горожан, чем новое сочинение "старого Баха"...
Но были же в тот вечер в Томаскирхе доброжелатели кантора, его почитатели? Почему тогда никто из слушателей "премьеры" слова не проронил об исполнении "Страстей"?
Между тем биографы Баха много внимания сосредоточили на том, где и в каком составе располагались в церкви солисты, хоры и оркестровые ансамбли, как дирижировал ораториями кантор. Но, слушая "Страсти" в исполнении нынешних артистов и музыкантов, трудно представить, как мог Иоганн Себастьян разыграть громадные трех-четырехчасовые оратории со своими мальчиками и юношами из Томасшуле. Даже если ему разрешили усилить оркестр "городскими музыкантами". Делаются предположения, что сопрановые и альтовые арии в "Пассионах" Бах мог поручить не мальчикам, а студентам. Было в обиходе тогда фальцетное пение. Искусные "фальцетисты", владея даже колоратурой, могли лучше справиться с ариями в "Страстях", чем подростки, ученики Томасшуле.
