.
Личная жизнь Николая Николаевича была еще более запутанной, чем у его брата Константина. Он женился на дочери герцога Ольденбургского, которая доводилась ему двоюродной племянницей: он – внук Павла I, она – правнучка. Великая княгиня, как деликатно выражается Витте, «была в некоторой степени анормальной»[49]. К тому же некрасивой и «одевалась намеренно дурно»[50]. Да еще и с мужем «была резка и насмешлива», «отталкивала его резко, холодно, непозволительно»[51].
Естественно, Николай Николаевич сошелся с другой – с балериной. Звали ее Екатерина Числова. Он оказался первым из императорской семьи, кто стал открыто сожительствовать с любовницей. Александр II для виду повозмущался, а потом плюнул. У него самого начинался роман с княжной Долгорукой. К тому же и жена Николая Николаевича хотя была женщиной крайне религиозной, но не без греха – ее подозревали в связях со священником Лебедевым. В конце концов, она построила в Киеве монастырь и стала жить в нем. Не забывая и про священника Лебедева.
А Николая Николаевича тем временем назначили командовать гвардией и петербургским военным округом. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов он – главнокомандующий на Балканах. Мягко говоря, посредственный. По правде говоря – бездарный.
Начиналось все хорошо. А потом – стояние под Плевной. Три безуспешных штурма с огромными потерями. После третьего у главнокомандующего окончательно сдали нервы. «Как видно, я неспособен быть воеводой! – заявил он царю. – Ну и смени меня, пойду заниматься коннозаводством»[52]. А затем и вовсе предложил отступать в Румынию. Главнокомандующего кое-как успокоили, а осаду Плевны доверили генералу Тотлебену, который руководил обороной Севастополя еще в Крымскую войну.
Наконец, Плевна пала, а русские войска двинулись к Константинополю. Однако царь боялся вмешательства Англии, поэтому велел Константинополь не занимать.
А дальше началась путаница, которая в итоге привела к разрыву между Александром II и его братом. Англичане, опасаясь появления в проливах русских, послали в Дарданеллы флот. Царь, опасаясь появления в проливах англичан, решил в ответ оккупировать Константинополь. Он планировал договориться об этом с турками, с которыми как раз велись мирные переговоры, а если не получится, то «занять Царьград даже силою». Составили телеграмму главнокомандующему. Но тут же канцлер Горчаков и военный министр отговорили царя: это, мол, приведет к войне с Англией. Тогда составили новую телеграмму: занимать Константинополь только в том случае, если англичане появятся в Босфоре
