Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции | страница 14



. И ладно бы только он. Но ведь сам царь «очутился в рабском подчинении княгини Юрьевской»[23]. Как ни крути, во всех бедах виновата она.

Александра Федоровна окажется как бы в зеркальной ситуации. Если Юрьевская была виновата в либерализме, то Александру Федоровну, наоборот, обвинят в реакционности, в нежелании идти на уступки общественному мнению. Но сути дела это не меняет. Снова всех собак повесят на жену царя. Она назначает не тех министров и вертит ими, как захочет. Царь, разумеется, «в рабском подчинении». Даже слова будут те же. Травля Александры Федоровны была отрепетирована на княгине Юрьевской. Другими, естественно, людьми, но теми же омерзительными методами.

Их высочества далеко не всегда являлись верной опорой престола. Более того, они являлись этой опорой только тогда, когда глава семьи держал их в «ежовых рукавицах». Как именно – об этом в следующей главе.

Глава II

В большом респекте

«Император Александр III вообще шутить не любил и держал всю царскую семью в большом респекте», – писал в воспоминаниях Сергей Витте. Очевидно, под «респектом» Витте понимал не «уважуху», как нынешние рэперы, а как раз «ежовые рукавицы»: «он держал всех великих князей и великих княгинь в соответствующем положении; все его не только почитали, уважали, но и чрезвычайно боялись»[24].

Добиться такого смирения новому императору было непросто. Его отцу – Александру II – в какой-то степени повезло с родственниками. Когда он взошел на престол, все великие князья были его детьми, младшими братьями или племянниками. Император был не только официальным главой семьи, но и старшим мужчиной в доме Романовых.

Александру III «по наследству» достались дяди. Они были старше, опытнее, занимали видное положение.

Прежде всего это относится к великому князю Константину Николаевичу, второму сыну Николая I. Честно говоря, не понимаю, почему этот выдающийся государственный деятель до сих пор как-то обойден вниманием. Уж во всяком случае он наработал на серию «Жизнь замечательных людей» не меньше, чем его дядя Константин Павлович или его сын Константин Константинович, которые удостоились этой чести.

Константин родился в 1827 году и был на 9 лет младше Александра II. Однако братья были близки. Константин блестяще учился, быстро взрослел и вообще талантом, характером и целеустремленностью превосходил старшего брата. Поэтому-то Александр и Константин были близки, но без сердечности. Старший брат ревниво относился к успехам младшего. Константин был образованнее. Говорили, что именно по этой причине Александр II, став отцом, заботился об образовании только старшего сына. Не хотел, чтобы с его первенцем повторилась та же история, что и с ним самим.