— Твоя задача: вырезать из кузова этой тачки "родные" номера и заменить их этими — он указал на верстак, где лежали два куска металла с неаккуратно обрезанными краями. Зачистишь, подкрасишь, — все как полагается. В твоих интересах сделать так, чтобы невооруженным глазом замены разглядеть было нельзя. Усек?
— Усек!
Быков принялся за работу, а Виталий вышел и закрыл за собой дверь. Через мгновение он с тревогой услышал, как в замке повернулся ключ. Быков бросился к двери, и принялся колотить по ней кулаками, но безрезультатно. Отчаявшись, он опустил руки и перевел дыхание. В этот момент с улицы раздался голос Калинина:
— Это будет тебе последняя проверка, хлопчик! Директор желает знать, что ты умеешь, и кто ты есть на самом деле!
Алексею очень не понравились слова "кто ты есть на самом деле", но возражать было некому: через щелистую дверь было видно, что Виталик уже далеко. От души чертыхнувшись, капитан принялся за работу, и через несколько часов, с непривычки провозившись дольше необходимого, все сделал. Оглядев результаты своего труда, Быков счел, что для первого раза он просто молодец. Теперь нужно было решить, что делать дальше: терпеливо ждать проверки, или начать буянить. Для робкого безработного гастарбайтера органичнее было подождать. Алексей уселся на табуретку и замурлыкал "Дывлюсь я на небо, тай думку гадаю". Дальше первого куплета слов он не знал, но в той ситуации больше и не требовалось. Видимо, за ним подсматривали, или подслушивали, поскольку очень скоро Быков услышал лязг ключа. Дверь открылась, и в гараж вошли Хандыбин в сопровождении Пера. "Качок" вошел вторым и закрыл за собой дверь, снова воспользовавшись ключом. Все это еще больше не понравилось капитану, но он постарался не подать вида: простодушный хохол, да и только!
— Ну, Горячий, давай, хвастайся достижениями! — приказал Хандыбин.
Осмотрев работу со стороны моторного отсека и из кабины, директор, судя по всему, остался доволен новичком.
— Молодец, парень! Теперь можешь писать заявление о приеме на работу. Иди вот сюда, к верстаку.
С этими словами Хандыбин положил на верстак лист бумаги и шариковую ручку. Алексей пододвинул табуретку и сел. Взяв в руки ручку, спросил:
— А че писать-то?
В это время неслышно подкравшийся сзади Перо молниеносным движением ухватил Быкова за руку и надел на нее наручник. Второй браслет он защелкнул на массивных тисках, стоявших рядом. Влепив "для порядка" капитану оплеуху, Перо подошел к ацетиленовой горелке, зажег ее и, с недоброй усмешкой глядя на Быкова, начал медленно приближаться.
