— Что за пацаны? — с интересом спросил директор.
— Деловые пацаны: машины к нам пригоняли. На детали там, разобрать, номера перебить, перекрасить…
— Это у них научился по-зековски на корточках сидеть?
— А т?!
— Сам сидел?
— Ни. Как паленым запахло, я в Москву подался. Давай, сказал себе, Горячий, дуй в первопрестольную!
— Давно Калинина знаешь?
— С детства, еще с советских времен.
— Да? — с нехорошей улыбкой удивился директор. А он мне сказал, что только сегодня с тобой познакомился.
— Кто, Калинин? — теперь пришел черед изумиться Грязнову. — Так он же в сорок шестом помер!
— Как умер? Ты о ком? О Виталии Калинине?
— Ни, о всесоюзном старосте, о Михаиле Ивановиче… А с Виталькой — да, сегодня познакомился: дорогу в контору пытал.
— А что ты так именно на мой сервис стремишься? Целый день тут проторчал?
По тому, каким колючим стал директорский взгляд, капитан понял, что излишняя доверчивость не входит в число недостатков этого человека.
— Та я ж вокруг уже все исходил, нигде вакансии нема. А мне треба поближе к дому: на автобусах да на метро я все гроши продуваню!
— Так…, - задумался Хандыбин, попробую, возьму тебя с испытательным сроком. Делать нечего: менты троих механиков из утренней смены замели… Сейчас иди домой, где, кстати, живешь-то?
— В конце Мосфильмовской.
— Адресок-то, помнишь?
Называя адрес квартиры, где жил гастарбайтер с Украина Грязнов, и наблюдая, как Хандыбин его записывает, Быков испытал огромную благодарность к Козлову: предсказание полковника блестяще оправдывалось.
— Да, иди, значит, домой, а завтра к восьми приходи. Дисциплина у меня железная: опозданий, прогулов и болтовни о работе на стороне не бывает! За режимом следит Перо с пацанами. Положу тебе пока триста долларов.
Быков насупился.
— Что, маловато? Правильно, маловато! Но я пока не знаю, что ты умеешь. Будет работа — будут деньги. А, впрочем, что я жмочусь для такого гарного хлопца? Тысяча долларов устроит? Ну, и отлично!
Капитан изображал бурный восторг, хотя понимал, что столь неожиданная щедрость говорит лишь об одном: прилипчивый гастарбайтер был все же чем-то подозрителен, и директор уже решил, что "Горячев" до зарплаты не доживет. И то правда: кому-то ведь надо заменить посаженных в кутузку механиков? Ну, а потом, когда их выпустят, кто в мегаполисе хватится исчезнувшего и нигде не зарегистрированного подданного соседнего государства?
— А теперь иди! И не забудь: Перо очень злопамятен!
ВТОРНИК, 20–36 — 23–10. БАРАНОВ
