И он бы эти башенные часы положил прямо к моим ногам? Так, что ли? (Помолчав.) Разве его может интересовать какой-то чокнутый старик? Чего мне было ждать от него, если даже вы вот уже несколько лет прячете от меня все часы? Боитесь за них.
АБЕЛЬ (неуверенно защищается). Я просто не хотел, чтобы эти часы отвлекали ваше внимание от нашей компании.
РАЙНЕР. Если бы вы в свое время потерпели еще несколько месяцев, мне бы это действительно удалось.
АБЕЛЬ. Но вам это не удавалось! Вы сидели среди нас, но были не с нами.
РАЙНЕР. Нет, удавалось! Однажды в мастерской я добился своего: все-таки согласовал ход шести часов тютелька в тютельку, до десятой доли секунды. Ушло на это почти четыре года. Но ведь в конце концов я добился!
КОНТИ. Я никогда не понимала, почему вы так об этом заботитесь. Не вижу в этом никакого смысла. Какая разница — секундой позже, секундой раньше…
РАЙНЕР. Что ж тут непонятного? Все дело в принципе. Один император, как же его звали… Кажется, Максимилиан… Так он столько времени этого добивался, что под конец совсем тронулся. Понимаете? Он спросил себя: как же можно управлять действиями миллионов людей, если он бессилен согласовать между собой две дюжины самых обыкновенных часов? Вот тут он и споткнулся. Говорю вам, все дело в принципе.
КОНТИ. А если все часы на свете будут тикать друг другу в такт, секунда в секунду, вы думаете, людям от этого будет лучше?
РАЙНЕР. Уж не знаю, лучше или хуже, но что-нибудь от этого изменится.
КОНТИ (задумчиво). Странная мысль…
РАЙНЕР. Сейчас у одних часы отстают, у других спешат, у третьих вовсе останавливаются…
АБЕЛЬ (перебивая). Так вы говорите, что император на этом деле спятил?
РАЙНЕР. Да. По крайней мере, так утверждают историки.
АБЕЛЬ (серьезно). Но нам бы не хотелось, чтобы вы сошли с ума!
РАЙНЕР. Не беспокойтесь. Он всего лишь император, а я часовщик. (Внезапно открывает шкаф со спрятанными часами, Абелю.) Вот что вы делаете! Дело не в том, что вы прячете от меня часы. Дело в том, что мы с вами выпили целую цистерну чаю, а вы до сих пор меня не понимаете. Ведете себя словно маленький мальчик. А ведь вы человек, который мог бы стать космонавтом!
КОНТИ. Пан Райнер, опомнитесь! Мы договорились, а вы все выболтали. Тоже мне конспиратор!
ХМЕЛИК. Часовщик — и минуточку не мог подождать!
>Пауза.
(Спасая положение, как ни в чем не бывало.) О каком космонавте здесь идет речь?
РАЙНЕР. О каком? (Указывая на Абеля.) Да вот об этом! В течение сорока лет пан Абель поднимался каждый день на четвертый или даже на восьмой этаж. Приблизительно по одному рейсу каждые четыре минуты. Я взял на себя труд все посчитать. Вычел за сорок шесть лет все воскресенья — по пятьдесят два воскресенья в год, — праздничные дни и двухнедельные отпуска. Получилась фантастическая высота. Пан Абель, за эти годы вы преодолели расстояние от Земли до Луны.
