СИРИУС. Ты ему одолжила?
МОНИКА. Шестьдесят талеров. На троллейбус — больше он не хотел.
ДОКТОР. Да, Сумецу не везло… (Пьет.) Начиная с Восстания[19] и до конца войны он просидел в тюряге, после войны — снова… Сначала немцы, потом…
МАРЕК. Потом — для разнообразия — мы!
МОНИКА. Кто — мы?.. Ты не мог бы выражаться немного яснее?
ФИЛИПП. Ты сразу поняла, что он невиновен?..
МОНИКА. Но ведь я же знала его!
ШЕРИФ. Мы все знали его, Моника! И мы все знаем, что это был за человек — величина, авторитет, педагог старой закалки, но наши!..
МОНИКА. Так что, собственно говоря, наши арестовали нашего. Наши отправили в заключение своего. Свои вешали своих и так далее. Оказывается, не просто разобраться в нашей родной грамматике.
ДОКТОР. Когда Гитлер напал на Польшу… вы помните? (Цитирует.) «…огромный страх потустороннего мира, лежащий в кровавой пещере на полуразложившихся костях, вечным ревом страшит бескровные тени…» (Пауза.) Сумец как бы «случайно» всегда выбирал эти стихи…
ЛУПИНО. …в кровавой пещере на разложившихся… (Понимающе.) Боже правый, что у вас за головы!
СИРИУС. Или когда он читал приказ, где было написано, что нашим приветствием является «На страже!»[20], а наше обращение: «сестра» и «брат»[21]…
МАРЕК. Тогда он сказал, что не настаивает на том, чтобы мы называли его «брат профессор». Достаточно, если мы скажем — «пан профессор».
ШЕРИФ (оживленно). И если бы не Сумец, нам бы не сдать выпускные экзамены! Или мы бы их сдали уже потом, после войны!..
ФИЛИПП. Ах, это была работа Лупино!
СВЕТАК. Да здравствует герой последней школьной прогулки!.. (Чокается с Лупино.) Да здравствует наш заслуженный и сознательный одноклассник… (Смех, как при рассказе старого, хорошего анекдота.)
ФИЛИПП. Я думал, что он внезапно сошел с ума… (С помощью жестов вспоминает.) Вы ведь помните… мы пошли покурить на заднюю площадку, чтобы Сумец нас не видел… поезд гудит… приближается туннель… туннель охраняют два солдата и два гардиста… А тут Лупино вдруг стремительно снимает брюки, поворачивается спиной и показывает им… в том туннеле вдруг забелело…
ЛУПИНО (невинно). От удивления мне один даже отдал честь! (Смех. Удивление. Новые воспоминания.)
ДОКТОР. Но когда мы вернулись, в школу пришли тайные агенты, и директор грозился, что не допустит нас до выпускных, если не найдется виновный.
ШЕРИФ. Сумец объявил, что он ни о чем не знает. И тем следакам даже учтиво предложил, чтобы они лично убедились, именно ли то…
