Фарида была во Франции довольно долго — месяца полтора. Жанна жила в Володином доме, следила за отоплением. Эдик, я помню, сказал тогда:
— Мы добьемся, чтобы тебе отгородили участок…
Тогда же мы собирались на день рождения Володи — 25 января. Куча гостей… Был, конечно, и Эдик. Все шло прекрасно…
Приезжает Фарида. «Как Париж? Как Париж?..» Мы ходим к ним, они ходят к нам. Один или два раза ко мне приезжали режиссеры — поработать. Все хорошо, все замечательно… Я уезжаю в деревню, а возвращаюсь прямо туда — ведь еду домой! Я приехал в Москву, потому что в очередной раз должна была приехать Марина…
Приезжаю на дачу — Володин дом закрыт. Захожу к Эдику, он дома один…
— Что, Жанна поехала встречать Марину?
— Да-да…
— А ты чего? Поехали вместе…
— Да нет… Ты поезжай…
— Ну хорошо, я поеду… А ты приедешь позже…
И еще я оттуда позвонил Жанне:
— А почему дом закрыт?
— А ты что, ничего не знаешь?
— Нет!
— Ну, приезжай, расскажу…
И от Жанны я узнал странную историю… В один прекрасный день Фарида заявляет Жанне:
— Ты знаешь, тут приходили рабочие из дачного кооператива и отрезали газ. Отрезали категорически!
Дом остался без отопления, и Жанна уехала в Москву.
И как раз в это время приезжает Марина, и сразу ко мне:
— Артур, ты почему отказался от дачи?
— Как это — отказался?!
Оказывается, в Париже Марина спросила у Фариды — как там дела? Она ответила, что ничего не получается — Артур отказался.
Так вот, я и говорю Марине:
— Как это я отказался от дачи? Мы там живем…
Марина:
— Тогда я ничего не понимаю! А Фарида мне говорила, что ты отказался…
— Ну, давайте выясним…
Я звоню Эдику, и мы едем к нему: Марина, Халимонов, Туманов, Янклович с папкой счетов, Абдулов и я… Приезжаем. Володарский сидит за столом. Мы садимся тоже. Я спрашиваю:
— Эдик, в чем дело?
Марина:
— Фарида, почему ты мне сказала, что Артур отказался?
— Это когда я тебе сказала?
— Ну, когда ты приезжала в Париж… Я еще у тебя спросила…
— Ты врешь, ты врешь, ты врешь!
— Фарида, это ты говоришь? Посмотри на меня! Это я вру?
Фарида, красная, не глядя на нее:
— Да, ты врешь!
А я все к Эдику обращаюсь:
— Эдик, в чем дело?
И тут Володарский ответил, я помню дословно:
— Дело в том, что существование этой дачи самым неблагоприятным образом отражается на мне, на моем творчестве и на моей репутации!
— Да ты что, Эдик?!
— Ну, я дал всего одну свою вещь в «Новый мир», и ее зарубили, потому что один член редколлегии живет здесь, на Красной Пахре, а всем известно, что здесь происходит.
