Я подумала об этом, говорит Гвин, и полностью уверена, что все началось, потому что у Борна было к тебе сексуальное влечение. Это была не только Марго. Это были они оба вместе.
Ошарашенный теорией сестры, ты замолкаешь на время, раздумывая о правдоподобии ее слов, безрадостно обследовав запутанную ситуацию с Борном с новой точки зрения, но в конце концов ты говоришь нет, ты не согласен.
Подумай, настаивает Гвин.
Я и думаю, ты отвечаешь. Если бы это было правдой, тогда бы он приставал ко мне. Но он этого не сделал. Он никогда не пытался дотронуться до меня.
Все равно. Возможно, он даже не знал о своем чувстве. Но ни один человек не выдаст несколько тысяч долларов двадцатилетнему незнакомцу потому, что он беспокоится о его будущем. Он может сделать это только исходя от внутреннего влечения. Борн влюбился в тебя, Адам. Знал ли он об этом или нет — неважно.
Ты все равно меня не убедила, но если ты об этом заговорила, я бы хотел, чтобы он стал приставать ко мне. Я бы треснул его в рожу и послал бы подальше, и тогда я никогда не пошел бы с ним прогуляться по Риверсайд Драйв, и этот Уилльямс был бы жив.
Кто-нибудь пробовал с тобой такое?
Какое такое?
Другой мужчина. Когда-нибудь другой мужчина приставал к тебе?
Помню разные взгляды на меня, но никто никогда ничего не сказал.
Значит, ты не пробовал.
Пробовал что?
Секс с другим мужчиной.
Боже, нет.
Даже когда был маленький?
Ты о чем? Маленькие дети не занимаются сексом. Они не могут заниматься сексом — по простой причине, они еще маленькие.
Я не имею в виду совсем маленькие. Я говорю о пубертантном возрасте. Тринадцать, четырнадцать лет. Я думаю, что все мальчишки любят мастурбировать друг с другом.
Не я.
А эти пресловутые члены по кругу? Ты должно быть участвовал в таком?
Сколько лет мне было, когда я съездил в последний раз в летний лагерь?
Не помню.
Тринадцать… Должно быть тринадцать, потому что я начал работать в Шоп-Райт, когда мне было четырнадцать. Да, в последнее лето лагеря несколько парней в моем домике занимались этим. Шестеро или семеро их было, но я был слишком застенчивый для этого.
Слишком застенчивый или слишком отвратительно?
Скорее всего, и то и другое. Вид мужского тела всегда отталкивал меня.
Не своего собственного, надеюсь.
Я говорю о других телах. У меня нет никакого желания трогать их и никакого желания видеть их обнаженными. Сказать правду, я все время удивляюсь, почему женщины тянутся к мужчинам. Если бы я был женщиной, я бы, возможно, стал лесбиянкой.
