Суту справедливо подчеркивает связь между внешнеполитическими замыслами и установками внутренней политики; он демонстрирует, сколь хрупок был «бисмарковский социальный компромисс», союз между юнкерами востока Германии и промышленниками с ее запада. Он показывает, что канцлер и его соратники стремились к историческому компромиссу с социал-демократами, которые, напомним, на выборах 1912 г. получили 34 % голосов и провели в Рейхстаг 110 депутатов. 13 сентября 1914 г. Дельбрюк, статс-секретарь ведомства внутренних дел, ответил Бетману-Гольвегу на его программу от 9 сентября: «Нам следует, воспользовавшись войной, подтолкнуть социал-демократию к преобразованию в национальном и монархическом духе». Дельбрюк искренне задавался вопросом: «Получится ли на месте довоенной экономической системы воздвигнуть европейскую таможенную зону, которая сможет противостоять заокеанской экспансии и при этом откроет перед Германией достойные перспективы?»
Анализ немецкой внешнеторговой статистики за 1913 г. показывает, что на Британскую империю и США приходилось 25 % немецкого экспорта и 34 % импорта. Центральноевропейская таможенная зона, которая, протянувшись на запад, включила бы Францию, Бельгию и Италию, смогла бы претендовать лишь на 30 с небольшим процентов экспорта и только на 20 % немецкого импорта. Даже если представить, что снижение таможенных пошлин коснулось бы и России (8,7 и 13,2 % соответственно), попытка повернуть интересы Германии с Запада (Westorientierung) на Восток (Ostorientierung) все равно кажется не слишком реальной, поскольку Германия 1913 г. была уже слишком глубоко вовлечена в процессы глобализации.
Суту, без сомнения, прав, что флагманы немецкой экономики той поры понимали: экономика Рейха слишком интегрирована в мировую, чтобы из нее можно было выйти без тяжелых последствий[83]. Правильным решением было бы, сохранив коммерческие потоки, существовавшие до 1914 г., усилить их таможенным союзом, который бы ограничился одной Австро-Венгрией.
Проект экономического блока (Wirtschaftsblock), описанный историком Фрицем Фишером, само собой, был взлелеян не немецкими экономическими властями, а кругами пангерманистов. Это стало ясно в августе 1916 г., когда Гинденбург и Людендорф сменили Фалькенхайна во главе Генерального штаба. Помимо отставки Бетмана-Гольвега с поста канцлера, безжалостная подводная война на Западе, которая заставила США вступить в конфликт, и прорыв русского фронта на Востоке год спустя продемонстрировали все последствия этого назначения.
