Инамората | страница 24



— Сколько карт осталось на столе?

Ричардсон поспешно пересчитал их:

— Шестьдесят восемь.

— А изначально было семьдесят пять, — пробормотал Маклафлин. Он повернулся ко мне и попросил: — Принесите мусорную корзину, Финч.

Я нашел ее под туалетным столиком и осторожно перевернул. На пол посыпался дождь из конфетти. Маклафлин хотел, чтобы я собрал все обрывки как игру-головоломку, соединяя соседние кусочки, но из этого ничего не вышло.

— А что если их взвесить? — предложил я.

Через полчаса я уже пожалел о том, что открыл рот, поскольку именно мне пришлось отправиться на поиски дежурной аптеки. В конце концов я отыскал аптекаря, который согласился одолжить мне приборные весы. Я вернулся с ними в отель, где мы взвесили все собранные обрывки и обнаружили, что их вес — 11,84 грамма — равен четырем картам.

Теперь мы с большей уверенностью могли утверждать, что «преподобная» Бетти Белл Хакер покинула гостиничный номер, унося с собой:

75 (изначальное число карт)

минус 68 (оставшиеся карты)

минус 4 (найденные обрывки)

―――――――――

равно: 3 исчезнувшие карты.

Но мы все еще не знали, как поймать обманщицу с поличным, когда она попытается подбросить их назад. Часы в номере пробили полночь, и мы вынуждены были разойтись по домам, так и не найдя никакого решения.

Поскольку на этот раз нам не требовались никакие механические приспособления, Маклафлин не ждал от меня помощи. Поэтому мне было особенно приятно сообщить ему на следующий день, что я нашел способ, как вывести обманщицу на чистую воду.

Ранним утром я уже был у его порога. Супруга профессора, седеющая красивая квакерша, которая одевалась как крестьянка и привыкла говорить все напрямик, настояла, чтобы я присоединился к ее мужу, который пил кофе во дворе в компании такс весьма почтенного возраста. Каждый, кто перешагивал порог владений миссис Маклафлин, должен был быть готов к тому, что за его питанием хозяйка дома станет следить столь же придирчиво, как и за диетой идущего на поправку супруга; при каждой нашей встрече она без обиняков заявляла мне, что я слишком худ — просто кожа да кости. Так что мне пришлось излагать профессору свой план за столом, накрытым к завтраку, причем делать это с набитым ртом, поглощая под бдительным оком миссис Маклафлин теплые лепешки и лимонную простоквашу. Между тем пара стареющих такс вертелась у моих ног, борясь за крошки, падающие со стола. В довершение всех бед меня весьма смущало присутствие младшей из четырех дочерей Маклафлина, Каролины, которая, единственная из сестер, еще жила с родителями. Девушка уже вошла в тот опасный возраст (пятнадцать лет) и достигла той степени привлекательности (смуглая блондинка), каковые невольно заставляли меня следить краешком глаза за ее кокетливыми выходками.