– Понятно, – Ржавый с опаской посмотрел на медузу. – Понятно, что в этой дряни взрывается. Зато непонятно, почему конкретно эта дрянь не взорвалась.
– А не взорвалась она потому, что во время удара о стену оборвалась связь между газовым пузырем и электроорганом. Когда медуза умирает, то орган дает последний разряд… предсмертный, так сказать, который воспламеняет гремучую смесь. И ба-бах. А тут осечка… вот такое у нас счастливое стечение обстоятельств.
– Здорово, – Леший не отводил взгляда от газового пузыря медузы. – А скажите, господин лектор, много ли газа конкретно в этой медузе сохранилось?
– Весь и сохранился. Куда он денется?
– И много он веса может поднять?
– Ну, медуза сама по себе килограммов тридцать весит и может взлететь метров на пять – шесть.
– Ты смекаешь, Ржавый. То есть нашу антенну с медным проводом метров на сто в легкую поднимет.
– Это зачем, для чего? – учитель непонимающе посмотрел на охотников.
– Надо нам, Сергей Артемьевич, одну железяку поднять повыше, и ваш трофей придется в этом вопросе весьма кстати. Сможете вы с доктором аккуратненько, чтобы газ не потерять, этот пузырь отделить?
– Постараемся. И как быстро это надо?
– Сейчас!
* * *
Радиостанция шипела и подмигивала огоньками. Весь эфир на длинных, средних и коротких волнах был забит помехами. Ржавый переключился на УКВ и выставил полицейскую частоту.
– Думаю, сотни метров хватит.
– А ты еще сомневаешься? – Леший лично отправил в полет самодельный аэростат и знал, что высота, заказанная Ржавым, была весьма условной. Воздушный шарик с антенной сильно сносило на юго-восток, что съедало расстояние по вертикали, поэтому реальным был подъем метров на восемьдесят, не больше. Но выбора не было. Медная проволока, тянувшаяся к антенне, использована вся. – Ну что, поехали?
Ржавый кивнул и нажал на тангету переговорника.
– «База Смоленск», «База Смоленск», ответьте «Общине», прием…
Треск эфира.
– «База Смоленск», ответьте «Общине», прием…
Пауза без ответа затягивалась. Треск в эфире становился то громче, то тише. Складывалось впечатление, что рядом шумит океанский прибой. Ржавый еще раз сверился с цифрами, написанными на бумажке, хотя помнил полицейскую частоту наизусть.
– «База Смоленск», «База Смоленск», ответьте «Общине», прием…
Напряжение ожидания играло со слухом странные шутки. Казалось, что «белый шум» эфира складывался в слова или в какую-то потустороннюю музыку.
– Может, они отключились? Вечер уже – никого не ждут. Попробуем еще раз завтра.
