– Ты это все серьезно, Солнышко? – насмешливо спросил он.
Она подняла бровь:
– Если хочешь воспользоваться сегодня этой кроватью, советую держать язык за зубами.
– Иди ко мне. Я тебя раздену.
Солнышко с бьющимся сердцем подошла к нему. Руки Лео потянулись к широкому поясу кимоно.
– Подожди. Я должна тебя предупредить: у меня шрамы. – Он остановился, держа руки у нее на талии. – После аварии. У меня остался шрам. Точнее, два. Они не маленькие. – Она вдруг озабоченно ссутулилась. – Не хотелось бы тебя шокировать.
В ответ Лео медленно, медленно развязал пояс. Кимоно распахнулось, и у него вырвался громкий вздох.
– Боже мой.
– Я знаю, они ужасные.
Лео дотронулся до шрама и покачал головой:
– «Боже мой» относилось вовсе не к шрамам, Солнышко.
– Тогда к чему?
– Боже мой, ты такая красивая. И, боже мой, как я хочу прикоснуться к тебе.
– Так сделай это. Я не собираюсь тебя останавливать.
Он скользнул под кимоно и отбросил его. Ткань с тихим шуршанием опустилась на пол. А он стоял и смотрел. Солнышко не шевелилась, глядя, как раздувались его ноздри, а руки сжимались в кулаки. Мучительно и приятно чувствовать, как воздух становится густым и напряженным от желания. Лео по-прежнему стоял полностью одетым, и от этого она почему-то чувствовала себя еще более чувственной, сексуальной. Соски превратились в плотные бутоны, между ног пульсировало. Его взгляд скользил по ней снизу вверх и обратно. Напряжение становилось почти невыносимым. Но ей все равно не хотелось спешить. Хотелось и дальше чувствовать на себе его взгляд. Замедлить бег времени.
Дрожащие пальцы коснулись ее лба, медленно скользнули к переносице, погладили брови, щеки, губы, шею, ключицы. Добравшись до груди, остановились, рисуя круги вокруг сосков и пощипывая их. Солнышко почувствовала, как слабеют колени. Но его руки снова двинулись вниз, скользя по длинному шраму, тянувшемуся от ребер через живот до самых ног. Там он остановился и, внимательно взглянув на холмик между ними, облизнул губы.
– Очень, очень красивая.
Руки, скользнув между ног и нащупав самую чувствительную точку, затеяли игру, от которой ее дыхание становилось все чаще и чаще.
– Ты не хочешь раздеться? – прерывисто дыша, спросила она.
– Хочу, но сначала… – Его пальцы скользили вверх-вниз и по кругу, поглаживая, пощипывая, дразня, но неизменно возвращаясь к маленькой точке, пока у нее не задрожали ноги.
– Лео, боже! – Солнышко вскрикнула и застонала, чувствуя, как тело плавится от наслаждения. Голова запрокинулась назад.
