«Но разве у тебя нет людей, которые пишут тебе речи?»
«Есть, конечно, но суть я должен придумать сам. Премьер, которому нечего сказать народу в новогоднюю ночь, котируется невысоко. Мгновенно расползаются слухи, и — понеслось. Я не свободен, Фвонк».
«Да, ты говорил».
«Мало кто в этой стране несвободен так, как я. Разве что король, но даже у него не так, его все же гораздо больше берегут, он недоступен, он вознесен над законом (что, вообще-то, странно), к тому же он реагирует выборочно, на что хочет, а я изволь отвечать на все вопросы подряд, не исключая самых грязных и идиотских, это как бы часть моего контракта с народом и все такое. Фвонк, стоять во главе открытого демократического общества, как наше, — это чудовищная морока, чудовищная».
62) Йенс замолчал, потом сделал еще глоток вина и взглянул на Фвонка в твердом знании, что уже наговорил много-много лишнего. Ему придется меня убить, думал тем временем Фвонк, он не сможет жить с мыслью, что мне известно о нем все это, во всяком случае, долго он так не протянет, утром проснется и велит своим топтунам прирезать меня. Этим обязательно заканчиваются попытки сдать лидеру страны жилой цокольный этаж, что ж меня ничто в жизни не учит, а то мало эти стены навидались падения нравов, черт-те что.
63) «Ну вот, — сказал Йенс. — Коротко говоря: я приезжаю сюда, чтобы просто побыть одному, как велел парламентский доктор, это был почти приказ. Семья в курсе и поддерживает меня, не подумай ничего такого, они разрешили мне укрываться у тебя, и партия тоже: центральный совет только что обсуждал этот вопрос, даже профсоюзы предупреждены. В последнее время, если уж совсем начистоту, я несколько раз срывался, со мной невозможно иметь дело, говорят, я стал несговорчив и вспыльчив, а всегда был сама выдержка, так что мое окружение на себе чувствует, что не все ладно, их устраивает, если у меня будет место, где я смогу прийти в норму. Я никогда не бываю один. Скорее всего, в этом корень всех проблем. Я не бывал один уже много-много лет, а человеку важно одиночество, утверждает парламентский доктор, очень важно, в мозгу что-то нарушается, если человек не может побыть один и не имеет времени ничего не делать, я не помню, что точно она сказала, но речь шла о химии мозга, нарушается какой-то баланс, это нехорошо».
«Конечно нехорошо».
«А тебе удается выкроить себе время без людей?»
«Да».
«И тебе от этого много радости?».
«Нисколько, если уж тебе надо знать», — отвечает Фвонк.
