– В отношении братьев у меня срабатывает защитная реакция, – начала она, – особенно что касается Ника. Ведь ему я обязана жизнью.
Услышав такие слова, Сэди схватила чашку обеими руками и подалась вперед.
– Он говорил, что вы с ним особенно близки. Это очень трогательно.
В глазах у Люси заблестели слезы. Она молчала, но Сэди не торопила ее, зная, как тяжело вспоминать о пережитой боли.
– Я обычно не откровенничаю с чужими, но Ник немного мне о тебе рассказал, и я думаю, ты поймешь меня, как никто.
Воспоминания о том, что сделали с ней люди Граймса, до сих пор вызывали физическую реакцию – сердцебиение, сухость в горле – все это бывало с ней не раз. Вот и теперь Сэди пришлось призвать на помощь всю выдержку, чтобы оставаться спокойной хотя бы внешне.
– Ну да, я две недели потом провела в реанимации…
– Только сильные люди способны пережить такое. Мне это знакомо – возвращение к жизни после учиненного над тобой насилия.
– Поэтому ты решила пойти в адвокаты, чтобы помогать тем, кто оказался в подобной ситуации.
Люси кивнула:
– Сейчас я служу в департаменте шерифа. Когда мне было шестнадцать, у меня был безумно ревнивый бойфренд. Сначала я не имела ничего против, мне это даже льстило. По неопытности я считала: ревнует – значит, любит. Так продолжалось довольно долго. В конце концов мне это надоело, и мы расстались – как считала я. У него же были другие идеи. Он появлялся неожиданно, преследовал меня, угрожал моим друзьям.
В груди Сэди вспыхнул жгучий гнев. Мужчины не имеют права навязывать женщинам свою волю, особенно юным.
– Твои братья могли бы быстро его отвадить.
– Именно поэтому я им ничего не рассказывала. Мне не хотелось, чтобы они избили его. Я хотела доказать, что могу решать свои проблемы сама, и даже считала, что тут отчасти и моя вина. Я понятия не имела, на что он способен. – По щекам Люси заструились слезы. – Извини. Столько лет прошло, но я до сих пор как вспомню – так и расстраиваюсь.
Сэди погладила ее по руке.
– Если тебе тяжело говорить об этом, то не надо. Давай сменим тему.
– Нет, все в порядке. Просто в последнее время я стала чересчур эмоциональной из-за событий у нас в семье. Ну так вот, после этого случая я замкнулась, мне стало трудно общаться, особенно с мужчинами.
– Сколько, ты говоришь, тебе было лет?
– Шестнадцать. Он был моей первой любовью. Я была такая глупая…
– Может быть, маленькая и наивная, – поправила Сэди. – Глупая – это не про тебя.
Люси едва заметно улыбнулась, глядя в окно.
