– Я пока не соглашаюсь, – Сэди упреждающе подняла ладонь, – но если мы все-таки поедем к тебе на ранчо, как ты представишь меня своим родным?
– Я думал об этом. Сначала я решил сказать им, что ты моя девушка.
– Так бы прямо и сказал? Мне казалось, что вы довольно близки. Кто бы тебе поверил?
– Никто. Потому я отказался от этого варианта. Я никогда не обманывал свою семью и не собираюсь делать это сейчас. Да и потом, сестры видят меня насквозь, им бесполезно врать. Словом, это неудачная идея.
Странно, но она без отвращения представляла Ника в качестве своего бойфренда. От других мужчин ее тошнило. Ник какой-то особенный. Признаться, он всегда ей нравился.
Ник… сильный, уверенный в себе, мужественный. Единственный ее защитник на протяжении долгого времени. Нет, был Чарли, но для Чарли она являлась частью его работы, не более. С Ником все иначе. Он ей сопереживает.
Но можно ли ему доверять?
Слишком много бессонных ночей она провела, чтобы после недолгого знакомства подпускать кого-то так близко. Не зря же она брала уроки дзюдо. Сэди даже подумывала завести дома оружие, но стоило ей увидеть где-нибудь гладкий металлический ствол – даже по телевизору, – как грудь сжималась, воздух вокруг сгущался и наступало удушье. Слишком свежа была память о том, как такая штука однажды уперлась ей в висок. Поэтому она никогда не смотрела полицейские сериалы.
Впрочем, в последнее время наступили перемены. Она расслабилась, обленилась, потому что жизнь в Крик-Бенде начала налаживаться. У нее появились собака и даже шумные знакомые. Она поселилась в коттедже на берегу озера, который, вопреки первым впечатлениям, стал ее крепостью. Ей нравилась работа в пекарне, даже сумасшедшие часы. Она начинала думать, что когда-нибудь она снова будет доверять мужчинам.
Ник арендовал соседний коттедж. У него была привычка заглядывать по утрам в пекарню, а также под конец ее смены, когда открывался магазин. Неужели этот мускулистый парень, с которым они сейчас делят лесную избушку, и есть тот самый Ник? Как и все вокруг, она считала, что он радиолог. Он жил под прикрытием, чтобы выполнять свою настоящую работу. Но почему же тогда ее не оставляет чувство предательства?
Просто она ненавидит любую ложь. Сколько ей еще притворяться? Неужели придется обманывать родных Ника, как и прочих людей?
– А нельзя рассказать им правду?
– Ах, если бы! Это больной вопрос. Вообще-то Смит приказал ни при каких обстоятельствах тебя не рассекречивать.
