— Здравствуй, здравствуй! — кивнула мне мать Саши.
Быстро собрала подсолнечник и отнесла в сарай.
— Сходи-ка пока в огород, — сказала она, — а я приготовлю поесть.
В огороде я прежде всего на подсолнухи обратил внимание. Рослые и головы вот такие! Лучше, чем в Джермецыкке нет подсолнухов. Я и на базар ходил ради них. Пока домой вернешься, целый стакан пощелкаешь. Семечки крупные, но сочные. Подсолнечник в огороде был уже почти весь обобран. Того, что сушила во дворе Сашина мать, с мешок наберется. Может, и больше.
Саша влез на яблоню, стал рвать самые крупные яблоки и кидать мне. Я ловил на лету.
— Хватит, не надо больше!
— Домой отнесешь. Таких яблок у вас нет.
Вообще-то верно, я до сих пор не видел таких. Надо попробовать. Когда кто-нибудь из гостей говорит, что сыт, дома поел, Дзыцца отвечает: «То — дома. А в гостях у пищи другой вкус!»
Я надкусил — ого, до чего ж крепкое! Но зато сладкое, ни кислинки. Яблоко пунцовое, не такое, как помидор, а даже черным кажется, если зайти в тень.
— Слушай, что у тебя с ногой? — спросил я Сашу, показав на шрам возле лодыжки.
— А-а! Это на Уршдоне. Ваши ребята…
Я закатал правый рукав и выставил локоть.
— У меня тоже подарочек от джермецыкских ребят!
— Один — один! — засмеялся Саша. — Ничья.
— Идите обедать! — позвала Сашина мать.
Мы сели за стол. Когда Сашина мать узнала, из какого я села, то и она к нам подсела. Отец и старший брат Саши, сказала она, погибли на фронте. И еще сказала, что Коля, Сашин брат, учился в одном классе с нашими ребятами и дружил с Икиевым Хамыржой…
— Я его всё Харитоном называла. Ты никого не знаешь с этой фамилией?
— Через два дома от нас живет Гадацци.
— Да-да, это его младший брат. Харитон был совсем другим парнем! А Гадацци сколько раз ходил мимо и что бы заглянуть! Харитон же, бывало…
Женщина вытерла слезы. Что Хамыржа был хороший человек, я знаю от его матери Кыжмыды. Она даже клянется его именем… Ей назначили пенсию за погибшего сына, но она отказалась. Я, говорит, не для того на войну его посылала, чтоб деньги получать. И втайне от старухи деньги получает Гадацци.
— А вы его мать не знаете? — спросил я.
— Лиду? У вас ее как-то по-другому называют… Не выговорю.
— Кыжмыда.
— Вот-вот! Часто у нас бывала. И я у них. Харитон на бидарке за мной приезжал… Впервые отведала вашу дзыкка.
Мне с собой дали мешочек яблок. Я не хотел брать. Да разве меня слушали! И Кыжмыде положили гостинцев.
— Поклон Лиде передай. В гости к нам приходите. Скажешь, от матери Николая поклон. Она сразу вспомнит!
