Тем более это достойно похвалы, возразила Трейси самой себе. Она не имеет никакого права ревновать и злиться. Можно подумать, что, проявляя заботу о сестре, Джеймс выказывает пренебрежение к ней, Трейси.
Однако одно дело урезонивать себя, другое — сделать так, чтобы разумные рассуждения развеяли тучи овладевших ею темных эмоций.
— Очень мило с твоей стороны пригласить нас, — холодно сказала она, не обращая внимания на то, как изменилось при этом его лицо: на место усталости пришло беспокойство, даже боль. — Но, боюсь, мы не сможем пообедать с тобой. Я уже отказалась от приглашения Энн Филдинг. Говоря откровенно, я хочу сегодня провести как можно больше времени с Люси. Только с ней!
Пробежавшая при этом по ее телу легкая дрожь не была игрой, так же как и внезапно потемневшие глаза и трясущиеся руки. По его взгляду Трейси поняла, что Джеймс догадался, чем все это вызвано.
— Не могу выразить, как я жалею о том, что случилось с Люси, — негромко, чтобы не услышала девочка, сказал он. — Мне понятно твое желание быть с ней, защищать ее. Но слишком бдительная опека только повредит Люси. Ты подавишь ее, и это приведет к тому, что…
А вот этого говорить ему не следовало. Трейси немедленно набросилась на него с упреками:
— Как ты смеешь обвинять меня в том, что я слишком опекаю малолетнюю дочь, если сам был не в состоянии уберечь свою сестру, взрослую женщину, хотя всегда являлся для нее центром мироздания!
Она пожалела о сказанном в тот же самый момент, как только эти слова слетели с ее губ. Только ревность и страх могли заставить ее выпустить в него отравленные стрелы несправедливых обвинений с откровенным желанием ранить и причинить боль.
Джеймс побледнел то ли от гнева, то ли от боли.
— Ты совершенно права, — с сумрачным видом ответил он. — Действительно, не мне критиковать тебя, хотя в случае с Клариссой… Видишь ли, ей никогда не хватало эмоциональной и умственной гибкости. Может, когда ты будешь в более… подходящем настроении, я смогу рассказать тебе кое-что о ее прошлом. Похоже, я и вправду ищу для нее оправданий или хочу докопаться до веских причин ее более чем странного поведения. — Джеймс отвернулся, голос его звучал ровно, и, казалось, был лишен каких-либо эмоций. — Наверное, это единственный способ для меня снять с моих плеч груз ответственности за случившееся. — Он снова повернулся к ней и спросил с чувством: — Неужели ты думаешь, что я не задавался вопросом: какова доля моей вины во всей этой истории? Ведь слабость Клариссы, ее зависимость, ревнивость поощрялись мной…
