Следом Басов собирался снимать фильм по Агате Кристи, даже написал сценарий, но смерть не позволила ему осуществить задуманное.
Басов умер после очередного инсульта. Это случилось 17 сентября 1987 года. Он пошел бриться, что делал всегда сам, даже когда чувствовал себя неважно. На пороге ванной Басов внезапно упал и мгновенно скончался. Прямо на глазах своего младшего сына Александра. Последний вспоминает:
«Панихида оставила у меня чудовищные воспоминания. «Если я умру, – попросил как-то отец, – пусть не играют Шопена. Я терпеть не могу эту траурную сонату». Я спросил, пытаясь сбить его с трагического тона: «А что сыграть? Канкан?» Он подхватил шутку: «Канкан спляшете на собственной могиле! А есть чудный марш». И запел: «Мы жертвою пали в борьбе роковой…»
И вот идет на «Мосфильме» панихида. Выхожу из павильона и вдруг слышу – играют Шопена. Я был в таком ненормальном нервном состоянии, что бросился на оркестрантов, выхватил у музыканта трубу и заорал: «Не сметь!» Подошел писатель Юра Скоп, с которым отец делал картину, и сказал: «Я им все накануне объяснил. Но они хоронят по стандарту. А по стандарту полагается Шопен…» Я был взбешен, что моего отца хоронят по стандарту. Неужели «Мосфильм» не мог сделать исключение для столь исключительного работника?
А на кладбище вдруг выяснилось, что нет носильщиков. Некому нести гроб. Нам выдали каталку на колесах, чтобы довезти его до могилы. Все остолбенели, растерялись.
Валерий Семенович Фрид взял эту тележку и покатил… В одиночку. Он же и речь толкнул у могилы, вернее, рассказал историю. Смешную. О том, как встретился с Басовым на картине «Случай на шахте восемь». Басов – режиссер, Фрид – сценарист. Фрид только что вышел из лагерей. Вернулся в Москву. Как-то он пожаловался отцу, что влюбился, но родители девушки запрещают ей с ним, бывшим зэком, встречаться. «Что за ерунда? – возмутился отец. – Едем к ним сейчас же. Такси!» У дома девушки Фрид запаниковал: «Я не пойду…» – «Сейчас мы разберемся с этими недобитками сталинскими. Ладно, стой здесь, у телефонной будки. Я тебя сам сосватаю!» И отец вихрем взбежал по лестнице. Прошло время. Отца все нет и нет. Фрид забеспокоился. Вдруг видит – подъезжает милицейская машина. Из нее выскакивают два мента – и в подъезд. Спустя минуту появляются с отцом, крутят ему руки за спиной, а он вырывается и орет: «Сатрапы! Где вы были, когда мы десять лет по лагерям гнили?!»
Это был замечательный некролог, во вкусе отца. Он был бы доволен… Словом, похороны прошли по-басовски, с юмором. В этом я увидел прощальную ухмылку отца…»
