Переехали мы 11 сентября 1972 года. В храме Тихвинской Божьей Матери, напротив кинотеатра «Космос», окрестили девочек. Вася ждал нас дома, но все равно боялся, что кто-то из студии имени Горького тоже будет в церкви, ведь он состоял в коммунистах…»
Увы, проживет Шукшин в новой квартире недолго – всего два года. Хотя ничто, казалось бы, не предвещало трагического исхода.
В 1974 году Василий Шукшин снял свой последний и лучший фильм – «Калину красную». Фильм был удостоен нескольких престижных кинематографических наград, обласкан критикой. За него автор получил приличный гонорар, на который справил жене роскошную норковую шубу.
Вот как вспоминает об этом сама Л. Федосеева-Шукшина: «Вася лежал в больнице, и я от одиночества позвонила Жанне Болотовой. Вот она и говорит: «Лидка, такие в ГУМе норковые шубы продаются! Тебе нужна именно такая шуба. Пусть Вася сделает тебе подарок за «Калину красную». – «Да в больнице он», – говорю Жанне. «Езжай и уговаривай». Поехала. Вася был вроде бы в хорошем настроении, и я решила признаться ему в своем желании. Надо сказать, что я весьма скромна в своих женских потребностях. Хотя бы потому, что особых денег на дорогие покупки никогда не было. Первые три года нашей совместной жизни я носила всего-то пару ситцевых платьев: одно – на мне, другое – в стирке. Ни он, ни я не гнались за роскошью. «Сколько же стоит эта шуба?» – заговорщически спрашивает муж. «Жанна говорит, что две тысячи». Вася почти в ужасе: «Сколько?» Этот эпизод вошел потом в его рассказ под названием «Ночью в бойлерной». Встает с постели возбужденный, прихорашивается. «Поехали». – «Куда?» – «К телеграфу, там, в сберкассе, у меня деньги». Звоню Жанне: «Как же сбежать из больницы?» А она: «Иди к врачу, разрешит – все-таки Шукшин». (Хочу сказать, что о такой дорогой шубе я тогда и мечтать не могла. Это сейчас на каждом втором прохожем что-то особое.) Сначала поехали в ГУМ, посмотрели, выбрали, примерили – все хорошо. Попросили на полчаса отложить товар. Поехали, сняли деньги, мы с Жанной – снова в шубную секцию. А Вася в машине остался. Приношу покупку, расцеловала мужа, а ему не терпится посмотреть на нее, развернуть. Гляжу, а он уголочек от упаковки освободил и чего-то там копошится. «Чего ты все выдергиваешь», – говорю. А Вася в ответ: «Брак тебе подсунули. Выдираю белые волоски из норки». – «Какой брак? – говорю. – Много ты понимаешь: наоборот, чем больше у норки белых ворсинок, тем она качественнее». Приехала, надела, чувствую, что Васе шуба тоже по мозгам ударила. Впечатлила. Радовался как ребенок: «Ну да ладно, может, ты еще чего-то там приметила?» Я удивилась, но не растерялась и говорю: «Накидка подходящая продается». А он: «Так чего не купила? Надо было и ее брать». Вынимает деньги: «Иди, покупай. На генеральшу будешь похожа». Я смеюсь, что и так жена генерала, только литературного… И тут Вася, совсем уже разойдясь, вдруг размышлять стал: «Ну, теперь и мне надо дубленку купить». А по тем временам если дубленка на плечах – значит, мужик не хухры-мухры. Снова звоню Жанне, а она в ответ: «Мы тут Коке (Коле, значит) дубленку купили, но он ее два раза надел и другую хочет». Я вцепилась: привози, примерим на Васю. Вася снова приезжает со съемок, примеривает. Обнова сидит на нем идеально: таким он тогда красивым смотрелся, элегантным, все перед зеркалом крутился…»
