Я руки на груди сложила, мол, вся во внимании, готова слушать и внимать каждому слову, сказанному столь великой и значимой персоной, как Правитель. Жаль, он не смог оценить всей прелести моей иронии.
— Шериф, а Вам не кажется, что Вы зря просиживаете штаны на столь ответственном посту? — Вкрадчиво начал шатен. Зря он это начал.
Значит, хамить удумал? Вот так, не боясь ответочки, в открытую? Да Вы, как я гляжу, совсем страх потеряли.
— Да-а-а? А не кажется ли Вам, Правитель, что один трон явно нуждается в замене в нем восседающего? — И зло добавила, — За ненадобностью.
Волки рты открыли, чуют — жареным запахло. Намереваются ретироваться из горячей точки как можно быстрее. Шатен тоже рот открыл, намереваясь высказать мне все, что думает его великий светлый ум, но был подвинут с места в прямом смысле слова.
Дверь сараюшки открылась, и в без того тесное помещение зашли три здоровых мужика. Блондин, брюнет и Вилмар. Последний, кстати, смотрел на меня крайне недовольно, сведя брови вместе. Я на него в ответ посмотрела так же. А что? Ходит неизвестно где, непонятно с кем и самое главное — мне неведомо зачем. Что я его за это с пирожками да блинами встречать должна?
— Господа, а что за собрание? — Спросил блондин, поморщившись при виде пяти волков, сидящих на его кровати.
Надо же. Волки уже для него не люди. Брезгуют, видите ли. Да волки почище Вас будут господин блондин.
Не могу я молчать. Как же смолчишь тут, когда такое безобразие творится?
— Гляньте-ка вы на этих аристократов в галстуках. Понаехали, а теперь возмущаться удумали. Кровать Вам помяли, — И на блондина смотрю, — Велика беда! Давайте, издайте указ казнить всех, никого не миловать. Вы же у нас Правители на все указы мастера! А как помочь, когда люд честной просит, так это шиш. — Я брюнету в нос дулю сунула и еще бы плюнула, да только это совсем наглость будет. — Зато приехать в дом лесной всегда рады, лес наш вдоль и поперек облазить, выискивать что-то, вынюхивать. Объясняться Вам, товарищи, надо. И никак не нам.
Я закончила свою эпическую пламенную речь, развернулась на пятках с гордо поднятой головой и в один шаг вернулась на свое место, где до этого стояла. Все, значит, на меня смотрят, а я на потолок любуюсь. Там паутина очень живописно выглядит, трещинки узорами дерево украшают. Занята я, в общем. Созерцаю прекрасное, так сказать. Вины за собой разумеется не чувствую. Да и за что? За правду? Нет, никогда.
— Мисс Линер, — Брюнет мило улыбнулся. Скорее оскалился. — Смените тон.
