Возвращение под небеса | страница 9



— Миша, послушай меня, — резко сказал Орлов, сверкнув глазами. — Может сейчас на это не очень похоже, но я счастлив до беспредельного состояния оттого, что Сухонин согласился взять на лечение мою дочь. Но тридцать лет! Что если она захочет уйти? — спросил Орлов, с отчаянной скорбью глядя на архонта. — Что если она возненавидит меня за то, что я её отправил туда и решит выбраться оттуда на зло мне, не пройдя лечения до конца? Или же через пару лет решит, что ей надоело, и она больше не будет жить там, в этом чёртовом бункере? Что, если она захочет найти меня… — Алексей опустил лицо. Немного помолчав, он продолжил, с неясной яростью сверкнув глазами в сторону Соболева: — Миша, а ты знаешь, что будет, если она выберется из карантина раньше срока? Ей достаточно будет десяти минут чтобы надышаться пылью и умереть.

— Ты же знаешь, что этого не произойдет, — напряженно сказал Соболев, сверля взглядом Алексея. — Маша достаточно умная девочка, чтобы не делать глупостей. К тому же, она никогда в своей жизни не будет тебя ненавидеть. Ты сам это знаешь. Это первое. А второе — у нас осталось не так много времени, прежде чем респираторная маска перестанет её хоть как-то спасать.

— Я знаю, да…Но я должен быть с ней, — прошептал Орлов, бегая глазами по пыльному деревянному полу. Его словно бы рвало на части. — Я должен отправиться в «Адвегу» вместе с ней…

— Ну, тогда в лучшем случае Сухонин захлопнет бетонную дверь перед твоим носом, если ты попытаешься пройти туда. В худшем — пустит пару пуль тебе в задницу. — Соболев напряженно, но не без удовольствия затянулся сигаретой. Он выпустил едкий дым, отдающий запахом крепкого дешевого табака, и ясными светло-голубыми глазами посмотрел на Орлова: — Лёша, тебя никто не пропустит в «Адвегу». Сухонин делает исключение только для твоей дочери. И ты знаешь почему. Но тебя он не пустит, он до сих пор считает, что ты виноват в смерти…

— Он прекрасно знает, что нас задержали по пути в бункер! Я пытался спасти Аню! Я всеми силами пытался! Но было уже слишком поздно, — теряя над собой контроль, закричал Алексей, резко упираясь ладонями в старый стол. — Я не Господь Бог… Я сделал всё что мог…

Орлов опустил голову.

— Я это хорошо знаю. — Михаил внимательно посмотрел на Орлова. — Лёш, ты спас много жизней за годы своей работы, но Сухонина это не волнует. Ты сам это знаешь.

— Я спас его дочь, — чётко произнес Алексей сквозь зубы.

— Теперь он спасет твою.