Сухонин несколько секунд выглядел озадачено. Я уже понадеялась дать дёру, но не тут-то было, лицо Дэна снова стало наглым, а взгляд угрожающим.
— Чего ты там пропищала, глиста? — грозно наступая, спросил Сухонин. — За идиота меня держишь? Думаешь, я не понимаю, что ты свинтить хочешь?
— Иди ты в баню, — отчаянно огрызнулась я.
В ту секунду, когда лицо Дениса исказилось яростью, я отскочила в сторону и рванула по направлению к Андрею. К моей печали, Дэн уже давно сообразил, что происходит. Он буквально в два шага долетел до меня и больно схватил за локоть.
Я тихо выдохнула, прощаясь с жизнью, попыталась вырваться и отбежать назад, но оступилась и чуть не упала. Сухонин поймал момент и с размаху двинул мне в плечо.
Вот тогда-то нашу потасовку заметили взрослые. Я, ощущая неприятную боль и удушающий страх, испуганно замерла и уже почти словила второй удар от Дэна, но тут к нам подбежал Спольников и быстро загородил меня рукой. Дэна схватил за шиворот появившейся как из ниоткуда Рожков.
— Это ещё что за безобразие?! — гневно спросил коренастый Эдуард Валентинович, сверкая глазами. — Сухонин, ты совсем совесть потерял?! Если ты сынок управителя, тебе никто не даёт права избивать других! Тем более — девочек! Я потребую у твоего отца наказания для тебя.
Андрей строго посмотрел на по-бунтарски насупившегося Дэна. Мальчишка ничего не сказал, хмыкнул и, резко дёрнув плечом, вырвался из хватки Рожкова.
— Попробуйте, — буркнул он, направившись обратно к своим дружкам.
Всё как-то быстро улеглось. Слава Богу, ко мне сразу подошел Андрей и избавил от лишних взглядов и вопросов со стороны особо любопытных жителей бункера, заметивших драку.
— Тебе больно, малыш? — озадаченно спросил Спольников, опускаясь на корточки возле меня.
Я покачала головой, всеми силами стараясь не заплакать. Я даже не надеялась, что управитель накажет Дэна. Скорее, наоборот, похвалит ещё.
— Нет, со мной всё хорошо, — быстро сказала я, отводя глаза. На самом деле, плечо саднило и ужасно хотелось его потереть. — Мне не больно.
— Уверена? — всё ещё беспокоясь, спросил Спольников.
Я кивнула и, едва сдерживая слёзы, отвернулась.
* * *
Мне казалось, что я перестала замечать, что время вообще идёт. День медленно уходил за днём. В моей жизни всё смешалось в один флакон: серые дни, серые ночи, серые стены и серое отчаяние. Бункер был клеткой, коробкой бесконечно давящей на меня. В этих темных коридорах и бетонных комнатах моя жизнь, казалось, остановилась. Школьные годы были невыносимо тяжёлыми. Учёба давалась мне сложнее, чем мне хотелось бы. Ещё хуже было со сверстниками.
