Действительно, Зорге, да и другие члены группы из числа иностранцев, впервые оказавшиеся в Японии, не знающие японского языка, считающегося одним из самых сложных для изучения среди всех языков мира, и имеющие лишь очень поверхностное представление об японской культуре, истории, экономике и современной политической ситуации в стране, не могли квалифицированно собирать информацию, равно как и вербовать информаторов. Два года ушло на приобретение минимально необходимых знаний. Ведь для того, чтобы добывать информацию, надо понимать те проблемы, к которым она относится. Это понимание пришло только к лету 1935 года, и Зорге поспешил поделиться этим пониманием с Москвой, чтобы уточнить свои задачи.
По словам Зорге, "план состоял в том, чтобы поручить мне детально разобраться с обстановкой в Японии, непосредственно на месте тщательно изучить возможности разведывательных операций, затем при необходимости кратковременно вернуться в Москву и после этого окончательно решить вопрос о моей будущей деятельности. В московском центре считали работу в Японии чрезвычайно сложной, но важной, и поэтому рассматривали такой подготовительный этап как абсолютно необходимый".
Иностранцам работать в Японии было особенно трудно.
В стране в 30-е годы царила атмосфера ксенофобии и шпиономании. За европейцами по пятам ходили агенты тайной полиции. Коллега Зорге, немецкий журналист Фридрих Зибург, вспоминал: "В двух или трех поездках, предпринятых мной вместе с Зорге, нам пришлось иметь дело с прямо-таки несметным числом полицейских в форме и в штатском, ходивших за нами по пятам, проверявших наши документы и заводивших с нами разговоры… Нередко во время утреннего бритья в моем гостиничном номере появлялся довольно нечистоплотный молодой человек со множеством авторучек в нагрудном кармане; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух, он представлялся полицейским агентом и выражал надежду, что я чувствую себя в Японии в полной безопасности. То же самое происходило со мной и во время экскурсий, в общественных парках и даже в храмах.
Эти молодые люди с их буквально кричащей "неприметностью" большей частью бывали совершенно удовлетворены, как только я вручал им свою визитную карточку с надписью на японском языке. Агент Кемпейтай, как правило, долго изучал визитку, словно какой-то особо важный документ, отвешивал очередной поклон и просил разрешения оставить ее у себя.
Вместе с Зорге я побывал также в городах Киото, Нара и Ямала, где мы осматривали священные храмы. В поездах к нам то и дело обращались какие-то люди, пользуясь несколькими фразами на ломаном английском или немецком языках, и просили у нас визитные карточки. На вокзале в Ямада нас обступила целая группа полицейских в форме; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух, они записали наши биографические данные… Как-то раз один из полицейских даже попросил разрешения осмотреть наши авторучки. Позже я узнал, что японцы испытывают особый страх перед авторучками, ибо считают, что с их помощью шпионы производят фотосъемку или разного рода измерения. Постоянно велись также разговоры об инфракрасных лучах, с помощью которых якобы шпионы проделывали свои темные дела…"
