Иван Грозный внес в этот исторический процесс развития средневекового Российского государства не только энергично осуществленные важные внутренние преобразования и успешно решенную задачу ликвидации опасных очагов агрессии против России на востоке, не только целеустремленное движение к Балтийскому побережью, но и садизм, жестокость в борьбе с действительными и мнимыми противниками его политики. Жестокость вообще была свойственна средневековым правителям, и не только потому, что она вытекала из средневековой феодальной морали и нравственности.
Правители XVI в. прибегали к жестокости именно по той причине, что ясно чувствовали слабость своей власти и силу непокорных своих противников. Но объективная обусловленность политики Грозного не отменяет необходимости оценки его субъективной деятельности, историческое объяснение не равнозначно оправданию. На века имя Грозного оказалось неразрывно связанным с представлением о диком разгуле террора, о подозрительности и жестокости в деятельности правителя страны, а слово «опричнина» стало нарицательным обозначением крайнего беззакония, произвола, массового истребления неповинных людей».
Много дискутировать по поводу приведенного положения не стоит. Мнению профессора можно поставить расхожую оценку — «и вашим и нашим». При любом повороте политической направленности государства можно всегда будет оправдаться своей лояльностью к власти. Не будем за это осуждать ученого, ведь эта мысль была им высказана в 1975 году, во времена, когда нельзя было не сослаться на марксистскую концепцию понимания исторического процесса. А что касается нашего конкретного предмета исследования, то те времена характерны еще и тем, что тогда не только царь Грозный, но и политический заказчик его радикальной переоценки сам подлежал ползучей реабилитации, и идеологическая стабилизация в стране была только кажущейся. Как и кого еще из прошлого могли бы выбрать тогдашние кремлевские правители в качестве собственных прототипов, как тогда трактовать историю и какой еще можно будет получить социальный заказ, никто из ученых-историков предусмотреть не мог. А вот знакомство с политической манипуляцией с привлечением к арсеналу средств общественно-социальных наук и с соответствующей подгонкой исторических лиц под нужный сегодня размер — у ученых этого профиля было. Так что стоит ли нам сегодня поражаться живучести искусственно сотворенного образа Ивана Грозного? И следует ли удивляться тому, что с этим образом очень неохотно расстается наш соотечественник?
