— О чем ты, родная? — Виктор сел напротив меня, положил руки мне на плечи и заглянул в лицо. — Как я могу ненавидеть тебя? Ты ведь выросла на моих глазах! Ты самое дорогое мне существо! Помнишь, как раньше мы весело проводили время?
— Помню, — зло ответила я, резко вставая и сбрасывая с себя его руки. — ТЫ заставил меня это вспомнить! Ты обратил меня, но перед этим ты бы хоть поинтересовался, хочу ли я этого! Хочу ли жить этой жизнью?!
Виктор выглядел ошарашенным. Его поразили мои слова. Он молчал несколько секунд, словно обдумывая их, потом сказал:
— Раньше ты хотела этого.
— Раньше? — я готова была взорваться. — Это было пять лет назад! Я тогда была еще ребенком! Теперь все изменилось. Я выросла без памяти обо всем этом. Я стала обычным человеком, пойми ты! Человеком, который считает, что вампиры это вымысел.
— Что ты собираешься делать? — тихо спросил он.
— Встречать рассвет.
— Ты с ума сошла?! — воскликнул он, но, встретившись с моим взглядом, понял, что я не шучу. — Ты… ты решила убить себя? Опомнись, глупая!
Но я уже уходила. И все же вскоре я спиной почувствовала, что он опять рядом. Обняв меня сзади за талию, он умоляюще сказал:
— Прости. Прошу, не делай этого! Если ты погубишь себя, то я этого себе никогда не прощу!
Неужели я действительно так дорога ему? — промелькнуло у меня в голове. Раньше это казалось мне само собой разумеющимся, но теперь я ни в чем не была уверена. Я обернулась и посмотрела ему в глаза. В них были беспокойство и забота. Я и не знала, что в глазах вампира может быть столько тепла.
Он тоже смотрел мне в глаза. Вдруг Виктор, все так же обнимая меня, опустился на колени.
— Прости меня, — еще раз сказал он. — Можешь ненавидеть меня, если хочешь. Я уйду, уйду навсегда. Но только не старайся убить себя! Я… я люблю тебя.
Эти слова могли растрогать даже каменную статую. А я была всего лишь обычной девчонкой, пусть и стала теперь вампиром. В моей голове все перемешалось, я уже не знала, чего хочу. Говорят, когда разум не может принять решение, в дело вступает сердце. Во всяком случае со мной произошло именно так.
— Нет, — сказал я. — Я не смогу ненавидеть тебя. Хотела бы, но не могу. Я слишком много помню теперь. О тебе… о нас… Вынуждена признать, что ты очень дорог мне.
Слова, вырывающиеся из моего горла, для меня самой были откровением. Они шли от сердца. Не знаю, как еще это объяснить…
— Оля, — только и сказал Виктор. Он поднялся, и мы снова смотрели друг другу в глаза.
