Тот замер в растерянности, прижав руку к месту поцелуя. Никто никогда не делал с ним такого. На миг вспомнилась ночь обряда, но только на миг. Похожего было мало. И очень хотелось повторенья.
— Что-то не так? — кажется, Эрн уже не в первый раз спрашивал.
— Нет, просто…
— Такое ощущение, что ты собираешься покраснеть, — врачеватель улыбнулся.
Щен фыркнул, а его щеки все-таки чуть порозовели. Эрн рассмеялся, но его смех звучал вовсе не обидно, а как-то… Нет, Щен предпочитал об этом не думать, иначе внизу живота что-то скручивалось, порождая совсем уж неположенные чувства.
— Ты никогда не думал, что кто-то может испытывать к тебе не столько страх, ненависть, жажду подчинить целиком и полностью, но и желание?
Вопрос застал Щена врасплох. Непонимающе уставившись на целителя, он спросил:
— Желание чего?
— Хм… — казалось, Эрна озадачил этот вопрос. — Ты давно уже взрослый мужчина, и женщины…
Щен скривился, поняв, куда клонит целитель, а, отвернувшись, ответил:
— Это противно. Словно кость услужливому псу, от которой нельзя отказаться и нельзя проявлять излишнего… рвения.
— Прости, — изящная рука легла на могучее плечо, которое чуть вздрогнуло от этого невесомого прикосновения. — Я не подумал.
— Ты же, наверное, этого и не видел. Благо, царь предпочитает делать такие «подарки» не при широкой публике.
— Все равно должен был догадаться.
— Остальных это не интересует. Все предпочитают видеть во мне ручного зверя царя, не более. Иногда мне кажется, что лучше бы так оно и было.
Предаваясь собственным горьким мыслям, Щен не сразу понял, что его обнимают и прижимают к изящному, но такому сильному телу. Это было так хорошо… Но Щен все-таки спросил:
— Почему ты так… тепло относишься ко мне?
— Ты уже спрашивал, — слова прозвучали горячим шепотом возле самого уха.
— И все-таки? — Щен не позволял себе поддаться такому приятному искушению.
— А что если ты мне нравишься?
— В каком смысле? — Щен ошеломленно застыл, даже дышать перестал.
— Во всех, — прикосновение ладоней, казалось, жгло кожу, но отстраняться не хотелось, скорее наоборот, но Щен давно привык сдерживать свои порывы.
— Нет. Я не могу… нравиться.
— Почему? — искренне удивился Эрн и попытался взглянуть в глаза мужчине.
— После всего того, что… со мной… — Щен сумел это выдавить, не отводя глаз, почти ровным голосом, хотя в душе бушевал целый водоворот чувств.
— Ш-ш, — чуткие пальцы накрыли губы Щена, не давая вырваться ненужным более словам, потом принялись мягко очерчивать их контур. Щену захотелось поймать их ртом, он даже попытался, на что Эрн тихо рассмеялся и поцеловал его. Не тем мимолетным поцелуем утешения, а долгим, жарким и весьма… проникновенным.
