«Хотя, – подумал Сергей, – у озерного монстра никаких волос, даже на многочисленных сфабрикованных авантюристами фотографиях, нет. Да и откуда им взяться?»
Движения Плотицина были размашисты, говорил он нарочитым басом, словно имея задачу всех вокруг напугать.
Андрей Мурай, будучи первым человеком в журнале, для пользы дела имел внешность невзрачную и к никакой другой не стремился.
Малолетние девицы первыми из прибывших уселись за стол и сразу сообщили массу ненужной информации о себе, своих родственниках и знакомых, увлечениях и интересах.
– Девочки из московского пригорода. Вы уж не судите их строго, – попросил Илья Бутман, выправляя ситуацию, – девочки вполне приличные. Зовут их… Алле, красавицы, ну-ка напомните мне ваши имена.
– Вика и Марьяша. Мы на самом деле очень приличные и исключительно хорошие. Налейте нам за это немного грузинского вина – мы с собой принесли, купили в местном магазине, – прощебетала одна из подружек, та, что понахальней.
А та, что поскромнее, взяв Флюсова за руку, безапелляционно предложила:
– А теперь вы представьтесь. И прекратите стесняться – это вам не идет…
– Сергей Сергеевич.
– Ну, вот и славненько. Серега, значит… Хорошее имя. Да не тушуйся, дядя, дай лучше закурить…
Флюсов не нашел что ответить, а потому, действительно слегка смутившись, обвел потухшим взглядом гостеприимную веранду:
– Женька, неси стулья!
– Нина Ивановна, придется у тебя позаимствовать некоторое количество сидячих мест. Ну-ка, друзья-писатели, бегом марш до соседней дачи, – призвал Лабухов, усмотрев в глазах соседки одобрительные огоньки.
«Буйство глаз и половодье чувств» продолжалось до полуночи. С третьего раза поднявшись со стула и слегка покачиваясь, Сергей Сергеевич в обнимку со своей пассией аккуратно добрел до калитки, пытаясь определиться в дальнейших действиях:
– Ну чего, поедем в Москву или останемся? – Он с трудом выдавил слова в безликий сумрак вперемежку с губительным для ночных микробов выхлопом вино-водочной субстанции.
– Как хочешь… Вообще-то, мне в понедельник в институт.
– Так завтра же только воскресенье!
Успев на последнюю электричку, через час они уже были Москве, а еще через пятнадцать минут – в уютной флюсовской квартире на Большой Черкизовской улице.
