– Конечно, желаю…
– Сказано – сделано…
Без имени, без отечества
Летает под небесами
Огромное их количество,
Но ты – Цокотуха – с нами.
Тебя ощущаю кожею,
Глаза различаю близкие,
И вместе с твоею рожею
Приходят инстинкты низкие.
С тобой перелетной птицею
Который уж день я ухаю:
– Не трогайте нас, милиция,
Мне так хорошо под мухою…
– Как?
– Мне понравилось.
– Тогда еще:
Муху-Цокотуху по ночам ловлю,
Как поймаю – к уху,
Пожужжи…
Люблю.
Не пылит дорога,
Не шумят листы,
Пожужжи немного
Отдохнешь и ты…
– А это стихотворение – вообще, гениально…
– Ну, вот видишь… Слушай, я опять забыл, как тебя зовут.
– Лена… Хотя на самом деле в третий раз интересоваться, как имя девушки – в течение одного часа – это хамство…
– Хамство, конечно, – согласился писатель, – но сделай скидку на мой возраст. Понимаешь, невероятно, но факт – с годами люди стареют, в связи с чем у них ухудшаются здоровье, память и все такое другое…
– Тогда не надо приставать на улице к молоденьким девушкам. Тем более это аморально!
– Больше не буду, – пообещал Сергей. – Зачем мне к кому-то приставать, если я уже с тобой познакомился. Давай вечером сходим куда-нибудь, посидим, выпьем.
– Почему нет… А во сколько?
– Ну, мне нужно еще в Госдуму забежать на часок, потом – еще в одно место и… И до следующего вторника я абсолютно свободен! Буду вести себя разухабисто, прожигать жизнь, приставать к тебе, не будучи представленным. А ты – ко мне…
– Размечтался! Я девушка…
– Не говори больше ничего! Этого хватит. Просто и ясно. Я – девушка. Я буду об этом писать. Я настрочу поэму и посвящу ее тебе, Ленка. Видишь, я уже запомнил твое имя, оно уже вошло в мое героическое сердце. Так что, не отказывай мне ни в чем или, хотя бы соври, что не будешь отказывать, иначе у моего главного, после мозгов и души, органа может случиться преждевременный инфаркт…
– Ненормальный!
– Ну и что? А как может быть нормальным вообще писатель, тем более писатель-сатирик, и еще тем более мечтающий разбогатеть литературным трудом? Никак. Потому что для этого нужно писать так, чтобы вас прочли люди, имеющие дело с мотыгой и отбойным молотком и считающие, что Марк Твен жив, а доктор Геббельс был врачом.
Лена засмеялась:
– А я знаю анекдот из этой серии!
– Ну, так поведай…
– В совковые времена выступает на собрании ткачих ударница и говорит: «Я не знаю, где это Чили и не знаю, что такое Хунта, но если эти козлы завтра же не отпустят Луиса с карнавала, я больше на работу не выйду…»..
– Смешно. Только почему она на работу-то решила не выходить?
