Коллонтай. Валькирия и блудница революции | страница 24



Ужин с Масловым быстро переходил в споры о земельной ренте, о законе народонаселения, вообще о демографии, о социальном неравенстве и классовой борьбе. Но любовники соглашались в главном: для большевиков демократия — только лозунг, средство для захвата власти, которую они потом никому не собираются отдавать… А вот для нас, меньшевиков, демократия, свобода для каждого — не средство, а цель. Без ее достижения политическая борьба бессмысленна.

Коллонтай активно участвовала в стачке парижских домохозяек. Она вспоминала: "Я участвую с увлечением в стачке <…>, — писала она впоследствии в своих неизданных мемуарах. — Я на митингах, на собраниях, нас хватает французская полиция <…>. Выпускает, и я снова на трибуне. Я горю с ними за общее дело".

Восемь лет спустя Александра Михайловна вспоминала, как ожидала свидания с Масловым: "Дивное утро. Цветет белая акация, пьянящий запах и знакомый. Он с чем-то связан. Ах да: белые душистые гроздья акации в пригороде Парижа — Пасси, 1911 год. Я живу в дешевом отеле и питаюсь больше земляникой и сырками. Почти не выхожу. С утра до вечера пишу "По рабочей Европе". В третий раз переписываю всю рукопись… А по вечерам сижу у окна, дышу белой акацией, жду к себе П.П…Наши радостные встречи, наши скромные ужины, сыр, хлеб, масло, земляника. И, конечно, разговоры о падении земельной ренты и о законе народонаселения. Хорошо, радостно… Я хлопочу о переводе и издании его книги в Германии. И тут же вечный страх П.П.: а вдруг его жена, Павочка, узнает, что он у меня? Павочка безмерно ревнива. Как я любила, страдала от его уколов, что так непонимающе, чисто по-мужски наносил мне П.П. И все-таки я его любила со всей мукой и искренностью. И вот разлюбила. Значит, это возможно? Это только в юности веришь, что если полюбишь, то это навсегда…"

Действительно, тогда настроение у Александры было приподнятое, воодушевленное очередной любовью. В апреле 1911 года она писала Щепкиной-Куперник: "У меня весеннее настроение, бодра и, знаешь, трепещет что-то беспричинной радостью в груди, как в семнадцать лет!.."

Выступая на первомайском митинге 12 мая 1911 года, Ленин пригласил Коллонтай участвовать в открытии знаменитой партийной школы в Лонжюмо. Тринадцать слушателей-партийцев и пять вольнослушателей из Петербурга, Москвы, Баку, Тифлиса и других городов. Там Коллонтай познакомилась с Инессой Арманд, любовницей Ленина и подругой Крупской. С Инессой Александре уже после революции предстояло руководить женотделом ЦК партии.