Вечером Корякин по пути набрал рюкзак дикого лука. Он тоже был в приподнятом настроении.
– Пробы – закачаешься! Давай праздновать, начальник, – предложил Корякин, вываливая из рюкзака лук. – Проголодался.
– Проголодался он, – кольнул его взглядом мрачный мужик с веселой фамилией Вертипорох. – На день: банка тушенки, кукуруза, горох, галеты, а больше ни хрена. Рыбу лови.
– Завтра на охоту пойду! – Корякин взял мыло и направился к ручью.
– Охотник выискался, – язвительно буркнул вслед Вертипорох. – Чего ты акромя двух зайцев наохотил-то? Лупишь в белый свет, как в копейку.
– Это я-то? – Корякин остановился. – А ну, бросай шапку! – И он кинулся за карабином.
– В дерево попади. – Вертипорох ткнул пальцем в тоненькую лиственницу, метрах в тридцати. – Вон, сухонькая стоит, сбей.
Корякин коротко прицелил, но вместо выстрела раздался щелчок бойка.
– Опять! – выругался Корякин. – Вот так олень от меня ушел.
Он передернул затвор – и вновь мертвый удар бойка.
– Небось с Гражданской патроны, – усмехнулся Вертипорох.
Лежа на боку, он выдувал из костра искры, сплетая язычки пламени.
– Слышь, Корякин, – отвернул он от огня бородатое лицо, – а у твоего оленя нос какой был?
– Нос как нос, а что?
– Да нет, ничего, я думал – пятачком, – незлобно осклабился Вертипорох. – Дай-ка! – вскинул карабин одной рукой. Грохнуло!
Лиственница вздрогнула, верхняя часть ее слегка качнулась и свалилась набок, повиснув на древесных нитях.
– Как человек, – вырвалось у Данилы.
– А ты видал, как человек, начальник? – Вертипорох поднял тяжелые глаза, отдал Корякину карабин и отвернулся к костру.
Вечер выдался тихий. Уютно потрескивали в огне дрова, рядом шипел чайник. Шарахались от жара комары. За сопку медленно садилось солнце. Оно подкрашивало розовым светом облако, заблудившееся в густеющем небе.
Завтра к стоянке должен прийти отряд Рощина. Теперь им предстоял переход через Нитканский перевал в водораздел Ниткана и От-Юряха.
– Ты где так стрелять научился? – Корякин закурил, подсел к Вертипороху, протянул ему мешочек с махоркой.
Вертипорох ухватил грубыми пальцами щепотку махры и неожиданно ловко свернул самокрутку.
– В Кызыле с отцом на охоту ходил. – Он вытащил из костра прутик с мерцающим на конце фонариком, затянулся, пряча самокрутку в ладони.
– Да, – вздохнул Корякин, – много нынче народу по стране перемещается. А спроси, зачем?
– Заработать. – Вертипорох швырнул окурок в костер. – Зачем еще?
– Как знать… – Корякин задумчиво повертел в руках кружку с чаем. – А может, затаиться, как зверь в тайге, а? Чтобы кто посильнее не сожрал?
