– Ишь, привыкли, – буркнул, без энтузиазма заглянув в карты, Пугачев. – Лечить вас надо от дурных привычек.
– Доктор нашелся! – Лавренюк обвел всех настороженным взглядом голубых глаз из-под узких очков, съехавших на кончик курносого носа. Его высокий лоб, над которым кудрявились короткие, светлые, рано седеющие волосы, покрылся легкой испариной, выдавая волнение. – Если что случится, похороны за ваш счет, – подбодрил он себя, стукнув по столу костяшками пальцев. – «Раз» втемную! – И повторил: – Доктор нашелся! А если мы без любви не могём?!
– Партбилет выложишь – смогёшь. – Деляров бросил карты. – Пас.
– Я тоже, – согласился Перелыгин. – Какая к черту любовь? Красивая женщина в Городке появится – за ней сразу хвост.
– А она – ну им вилять, – крутанул рукой Пугачев.
– Шутки шутками, а Сороковов не Клешнин, – недовольно поерзал Деляров. – Страшная это штука – вольности. – Он, мечтательно взглянув поверх голов, откинулся на спинку стула. – Привыкаешь быстро, а отвыкаешь, болезненно переживая муки укрощаемой плоти.
– Вас послушать, так при Клешнине вертеп какой-то был, – поднял брови Перелыгин.
– Не скажи… – Деляров щелкнул пальцами, подыскивая нужные слова. – Клешнин знал о каждом нужном ему человеке, как тот может работать и как работает. И если по его шкале все сходилось, негласно зачислял в свою команду, доверял и не мешал. А лодырей гнобил.
– Мы слов сегодня дождемся? – пробурчал Пугачев.
Лавренюк нервничал, он рисковал крайне редко, но сейчас на руках у него была, при известном везении, восьмерная игра. Взяв втемную и «сидя» на четырехкратной «бомбе», он мучительно вслушивался в себя, однако внутренний голос молчал. Не дождавшись его подсказки, в отчаянном азарте несвойственного риска он объявил восемь.
– В лесу раздавался топор дровосека, – вкрадчиво проговорил Перелыгин.
– И щепки летели, и радуга цвела, – задушевно пропел Деляров, открывая карты. Там лежали четыре козыря во главе с валетом. – Долбилин хочет без одной! Скажи спасибо, что перехвата нет.
Лавренюк некоторое время блуждал растерянным взглядом по раскрытым картам.
– Будь проклят день, когда я сел играть с врагами украинского народа! – воскликнул он, демонстрируя решительность человека, способного преодолевать неудачи.
– Может, перекусим? – Перелыгин многозначительно обвел глазами компанию. – А то партнера лишимся.
– Вам, москалям, дядьку Тараса не сломить! – Лавренюк зыркнул из-под очков, встал и, никого не дожидаясь, отправился на кухню, смешно помахивая короткими руками.
