Начальник, чтобы заставить подчиненного сделать то, что он требует, должен иметь возможность его поощрить и (или) наказать. Для Природы наказание как способ воздействия на подчиненного неприемлемо, она вместо этого имеет очень крутую меру — естественный отбор. Более того, наказание мешает этому отбору. Представьте, что Природа за спаривание не дарила бы удовольствие оргазма, а наказывала бы болью за неспаривание. Тогда бы, в страхе получить боль, самки спаривались бы непрерывно и с кем попало, а не с самым сильным самцом, вожаком стада.
Поэтому Природа вынуждена ограничиться только поощрением — она дарит удовольствие всему живому за то, что это живое поступает так, как она требует. Животное получает удовольствие: от удовлетворения голода; от спасения от смертельной опасности; от спаривания; от безделья. Природа награждает животное за удовлетворение данных ему Природой инстинктов. Есть анекдот: армянское радио спрашивают, в каком месте человека находится душа. Ответ: под мочевым пузырем, поскольку, когда помочишься, на душе легче становится. Шутки шутками, но даже от таких удовлетворений естественных (инстинктивных) желаний порой можно получить удовольствие.
Разумеется, Природа награждает удовольствием и Человека за то, что ей от него надо, — за творческие победы и победы долга. Это удовольствие можно выразить, очень бедно, словами: «Я это смог!!!»
Людям, которые это удовольствие не получают, объяснить его невозможно, как невозможно евнуху с детства объяснить удовольствие оргазма. Беда в том, что не так уж много людей это удовольствие получали. Этому мешает инстинкт лени, если дело касается творчества в труде, а если дело касается долга, то может добавиться и инстинкт самосохранения — самый сильный инстинкт.
Обычно как бывает. Вот человек берется за дело (любое — хоть дворника или официанта), в котором он, в конце концов, может начать творить и получать удовольствие. Для неспособного подавить инстинкт лени работа противна, он учится делать ее только «от и до», он не совершенствуется в работе, а так как он полжизни проводит на работе, то для него полжизни — каторга. Он ненавидит работу и делает ее так мерзко, что действительно есть основания такую работу ненавидеть. Ее ненавидят и потребители такого труда.
А ведь этому человеку оставалось очень немного — освоить досконально все дело и подойти к границе, за которой начинается творчество и удовольствие от него. Как и удовольствие от хорошо исполненного долга.
