* * *
Курумба полулежал на кушетке, вытянув длинные ноги. Эдуард, сидя рядом, глядел в одну точку. Строгов, молча, мерил шагами холл. Дверь в палату медленно отворилась. Вошла фрау Винерт с окаменевшим лицом, сделав шаг, пошатнулась, привалилась к стене. Обходя ноги Курумбы, Сергей Анатольевич поспешил к ней на помощь. - Вам плохо? - Тише, Сережа, - ответила шепотом Винерт. - Со мной все в порядке... Дай только перевести дух! - Что случилось?! - Не надо шуметь. Зайдем-ка в палату. - Не могу уже больше! - сказал Жемайтис, когда они вышли. На него было страшно смотреть. - Леопольд, я все время слышу ее голосок... Она кого-то зовет! Математик вцепился Эдуарду в плечо. бородка Курумбы вдруг затряслась. На черной щеке блеснула жемчужина. Дверь отворилась. Филолог вошел, растирая виски. Жемайтис не повернул головы: этот шепот, эти хождения туда и обратно казались бессмысленной суетой. + - Они тоже измучены, - думал Жемайтис. - Но для чего теперь продолжать хлопотать? Бортовой реаниматор зафиксировал смерть! Все - конец! - Эдуард, возьми себя в руки! - приказал начальник. - Не надо шуметь, Сергей Анатольевич. Я ведь все понимаю, - мужественно отозвался Жемайтис. - Ничего ты не понимаешь! - Эдик прав, - лицо Норы Винерт как-то странно светилось. - Не надо шуметь: мы ведь можем ее разбудить! Дело в том, что реаниматор ошибся! Девочка просто заснула. Как хорошо она спит! - фрау Винерт вдруг замолчала и посмотрела на дверь в коридор. Все глядели в сторону входа, где в полумраке будто вздохнула стена... со смешным рыжим чубчиком.
4.
Услышав в динамике мелодичный звон, кун взглянул на Ивана. Вызывал Жемайтис: "Простите, я вас разбудил?" - Что теперь сделаешь? - успокоил Иван. - Маша зовет вас. - Вы не ошиблись? - Твердит ваше имя! - Прежнего координатора звали, как и меня. - Но вчера вы к ней заходили! - Заходил. Но она спала. - Спала? - Что вас удивляет? - Послушайте! - рассердился Жемайтис, Она вас действительно ждет! - Хорошо. Сейчас буду. В холле Конин остановился перевести дух. В груди словно кто-то трогал соломинкой обнаженное сердце. Звон стекла, доносившийся из лазарета, свидетельствовал, что "хозяйка" не настроена церемониться. Послышался разговор. - Я рад, что Маша опять улыбается, - сказал математик. - Время надежный целитель! - Леопольд, ради бога, не трогай Время! - ворчала Нора. - Ты ничего в нем не смыслишь! - Извини, я забыл: у тебя особые отношения с вечностью... - Моя вечность, закончилась где-то годам к десяти. Разве в детстве тебе самому не казалось, что ты жил всегда? - Это так, - согласился Курумба, - но потом мои годы сжимались и становились короче по мере того, как мелела река впечатлений. Я всегда говорил, что за тридцать лет можно столько всякого пережить, испытать и познать, что другому на десять жизней хватило бы. А можно проспать триста лет и, проснувшись, себя ощущать сосунком. - Ты прав, Леопольд. Только Время здесь не при чем: и старение звезд, и кольца на срезах деревьев, и морщины на лицах - это все не от Времени... а от перипетий, через которые проходит объект, чем плотнее поток событий, тем больше так называемых временных изменений. - Боже мой, Нора! - рассмеялся Курумба. - Я чуть не забыл, что беседую с автором "Вариатора событий" - некоего гепотического инструмента, который с ног на голову ставит все, что касается Времени! Какой был шум! Репортеры просто сходили с ума. Я помню заголовки статей: "Время и Миф!", "Прощай Время!", "Последние деньки Хроноса!". - Тебе нравится вспоминать, как выставляли меня на посмешище? - Это неправда! Ты достаточно сделала для науки, чтобы не бояться насмешек. "Вариатор событий" - просто шутка корифея. - А если я не шутила? - Что ж, я бы не удивился, узнав, что ты всерьез занялась своим "Вариатором". - Ну до этого еще не дошло. - И слава Богу! - Пока не дошло, - уточнила она. - "Вариатор" - из тех задачек, к которым не знаешь, с какой стороны подступиться.
