Иван Молотобойцев терялся в догадках, чего же хочет добиться от парней его брат. Он уже понял, что после завершения работы Вася заплатит ребятам деньги, полученные от продажи автомобиля, но какой будет эта работа — вот вопрос. Иван ещё вчера заметил, что Вася очень изменился после того, как они с ним расстались четыре месяца назад.
— Что-то не то с тобой, брат, — думал Молотобойцев-старший, пока Молотобойцев-младший занимался наймом на работу. — Ты стал более сдержанным и спокойным. Взбрыкиваешь точно меньше, да и как-то рационально. Скоро остепенишься. Корневой мужик в тебе зарождается, который с землёй и людьми «на ты» говорить будет, просто и ясно говорить. Вот-вот своим умом и себе на уме заживёшь, а в этом сила русской земли. Мужик ведь всегда только делал вид, что под кем-то ходит, потому что, как бы не менялся политический строй, а ему надо было любой ценой при земле остаться. Поэтому, забывая о себе, терпел, всякой власти покорялся, чтобы только пахать, себя и всех кормить. С пренебрежением произносится поговорка: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». А ведь в этой поговорке совсем другой смысл, в ней мудрость крестьянина заложена. Пусть вокруг творится всё, что угодно, а земля не должна пустовать, до последнего обязана обрабатываться. Если уж до невозможности прижали, — только тогда бунт и бунт страшный, чтобы на годы и десятилетия спокойствие для земли выбить. — Иван вздохнул полной грудью. — Да, пустует сейчас пашня, но это только потому, что сама так хочет. Это мысль невыносима моему сердцу, требующему немедленного дела; только земле отдохнуть надо; истощили мы её, засевая по указке сверху не тем и не так. Проверка идёт, многолетняя проверка на вшивость. Первый раз за всю историю земля встала, она нас проверяет. Кто не опустится и пронесёт любовь к ней сквозь чёрное время — всю её возьмёт, всю до последнего клочка. Однажды. Задаром. Раз и навсегда. Заводчиков, фабрикантов и прочих элементов, — которые в эпоху запустения захотят воспользоваться ей не по прямому назначению, не для хлеба, — она отторгнет. Это даже не обсуждается. Как срок придёт, шепнёт нам пашня, что пора, а пока подождём, ничего. И знаю, что государство для восстановления сельского хозяйства одновременно с землёй созреет. Это будет древний зов, вечный зов, которому нет равных. Пахать! Обо всём забыть и пахать, пахать, только пахать. Как ребятишки станем, которым любимую игрушку вернули. Для многих это в первый раз будет. Впервые, к примеру, золотые поля мой сын увидит, и это будет для него таким потрясением, после которого он сможет быть только хорошим и счастливым человеком.
