В Жасмин не было ни капли мужского. Она была мягкой и гладкой во всех нужных местах, а изгибы ее тела в точности повторяли женскую фигуру. Жасмин полностью подходила Слоан, и, кроме того, ей было отлично известно, как нужно двигаться, чтобы прикоснуться ко всем чувствительным точкам Слоан и воспламенить ее страсть. Слоан понимала, что ее сердце стучит слишком громко, и Жасмин наверняка это заметила. К тому же от возбуждения у нее начали дрожать ноги.
– Черт возьми, Жасмин, здесь не место для шоу, – выругалась Слоан сквозь зубы. Она посмотрела в сторону столика, откуда, слегка забавляясь, наблюдали за ними Майкл и Сара. Слоан поняла, что краснеет. Неожиданно она почувствовала себя неловко, надеясь, что Майкл не догадается о причине ее смущения.
Наконец, Жасмин сжалилась над ней и слегка отодвинулась. Ей нравилось играть со Слоан, и обычно та не возражала. Но сегодня Жасмин чувствовала не только отголоски желания Слоан, но и ее дискомфорт. Жасмин не просто наслаждалась пьянящим ощущением от своей способности завести эту красивую и недосягаемую темноволосую Ромео. Она знала, когда нужно было остановиться, чтобы ситуация не вышла из-под контроля для одного из них. Слоан не была единственной, чье сердце начинало биться чаще или в ком зарождалось желание от напора Жасмин. Безусловно, все это было весьма приятно, но их дружба была куда важнее. Одна ночь, даже один час, проведенный вместе, пусть и восхитительный час – а Жасмин не сомневалась, что секс со Слоан превзошел бы все ее фантазии – не стоил последствий. Между ними не могло быть отношений, не говоря уже о совместной жизни. Поддайся один из них физическому влечению и это разрушило бы все, что было между ними. Ставки слишком высоки. Кроме того, бросив взгляд на Майкл и Сару, которые продолжали наблюдать за ними, Жасмин вдруг поняла, что существует и другая причина. Сара улыбалась ей.
Вдобавок Сара подмигнула, и давний барьер в душе Джейсона дал крохотную трещину. Похоже, Сара чувствовала его, и понимала, как вести себя с ним. Никому прежде этого не удавалось. Чувства вдруг переполнили Жасмин, и она испугалась до смерти. Она подумала, что может привыкнуть к этим бесподобным ощущениям, а потом начнет мечтать. Надежды и мечты – словно наркотик для одинокого сердца, позволяющие верить, что счастье все-таки возможно. Но отчаяние, которым могут обернуться пустые обещания, будет поистине разрушительным.
Насколько Жасмин хотелось, чтобы Сара узнала ее, настолько она противилась самой мысли о том, чтобы отбросить свой защитный кокон. Однажды она уже сделала это, и вся ее жизнь пошла под откос. Если она подпустит еще одну женщину к себе, а потом окажется отвергнутой, она просто не выдержит этого. Гнев и страх боролись в душе Жасмин с желанием поверить в то, что с Сарой все будет иначе. Старые раны еще саднили, а воспоминания о том, как ее отвергли и унизили, до сих пор были свежи в памяти, и Жасмин захотелось выплеснуть свою боль. Слоан была под рукой, и Жасмин выпалила с ходу:
