Распахнув дверь, в отдел ввалились Таррелл и Феллер, но, увидев, что совещание в полном разгаре, застыли на месте.
— Перерыв, — объявила Никки.
Когда она закрыла за собой дверь комнатушки, где Таррелл без устали смотрел видеозаписи, Феллер выпалил:
— Ты оказалась права, отправив нас проверять камеры около магазинов. — Он взял бумагу с маршрутом продуктового фургона и показал Никки магазины, отмеченные галочкой; название гастронома внизу страницы было обведено маркером. — Эта камера находится в нескольких десятках метров от последней остановки фургона — забегаловки в Куинсе. Потом водитель поехал на Манхэттен.
— Северный бульвар, недалеко от перекрестка с бульваром Фрэнсиса Льюиса, — добавил Таррелл, щелкая клавишами. — Тут нам повезло. Эта запись сделана камерой ювелирного магазина, который столько раз грабили, что они теперь снимают видео в формате HD. Тебе понравится. — Он оглянулся, проверяя, готова ли Хит, и нажал на кнопку.
В кадре появилась пустая витрина ювелирного магазина, отделанная синим бархатом: на ночь изделия убрали в сейфы. Было около половины шестого утра, машин на улице практически не видно, лишь иногда в темноте мелькали огни. Тротуар также был пуст; но внезапно со стороны стоянки за расположенным через дорогу супермаркетом электроники «П. К. Ричард» появился какой-то человек. Он шел, опустив голову. Лицо неизвестного закрывали волосы, но Хит смотрела только на серо-голубой чемодан «American Tourister», который он вез за собой к ювелирному магазину за выдвижную ручку в виде буквы «Т». Отвернувшись от камеры, мужчина двумя руками затащил чемодан на тротуар. Чемодан накренился и едва не опрокинулся, но незнакомец успел поймать его, и под рукавами футболки заиграли могучие мускулы. Поставив чемодан на два колеса, он покатил его дальше и прошел мимо ювелирного магазина. Должно быть, яркий свет, горевший внутри, привлек его внимание, потому что незнакомец повернул голову и взглянул на витрину. Таррелл остановил видео и скопировал четкое изображение лица мужчины. Глубоко посаженные глаза уставились прямо в камеру. При виде этого лица Никки на несколько секунд потеряла дар речи — она поняла, что, возможно, смотрит в глаза убийце своей матери.
— С тобой все в порядке? — спросил Феллер.
Она ответила только:
— Что нам дает этот снимок?
Таррелл взглянул на свои заметки.
— Думаю, ему сорок пять, плюс-минус несколько лет. Рост — метр восемьдесят или метр восемьдесят два, вес — девяносто килограммов, может, девяносто пять, с такими-то бицепсами. Из-за ворота футболки видна какая-то татуировка. Нос сломан, причем довольно давно, лицо бандитское.
