— Верно, белый человек, я судила о тебе правильно, — ответила с усмешкой Соа, — конечно, ты мудро рассудил: за маленькое вознаграждение — малое дело. Вот какую плату я предлагаю тебе. Если удастся освободить мою госпожу из когтей Желтого Дьявола, я от ее имени и своего собственного обещаю привести тебя в страну моего народа и укажу, где достать все другие бесценные камни, спрятанные там!
— Хорошо, — сказал Леонард, — но почему ты обещаешь не только от своего имени, но и от имени своей госпожи?
— Без нее ничего нельзя сделать, белый человек: мой народ великий и сильный, а у нас нет средств покорить его войной. Оружием здесь должна служить хитрость!
— Говори толком, Соа. Я не могу тратить время на распутывание загадок. Как ты хочешь покорить этот народ хитростью, и какое отношение ко всему этому имеет твоя госпожа?
— Ты постепенно узнаешь все, белый человек, после того, как освободишь ее. До тех пор я буду молчать. Скажу тебе только, что у меня есть план, и этого довольно. Если ты откажешься, то я пойду за помощью к другим.
Леонард подумал немного и, видя ее решительность, сказал:
— Хорошо. Но я не знаю, согласится ли твоя госпожа исполнить данное от ее имени обещание.
— Я отвечаю за нее, — сказала Соа, — она никогда не откажется от моего слова. Белый человек, я открыла тебе важную тайну, и если ты отправишься вместе со мной в страну моего народа, то мне грозит смерть, если меня узнают. Я рассказала тебе это и предложила подарок потому, что видела твою нужду в деньгах и была уверена, что, не имея надежды на получение денег, ты не захочешь рисковать жизнью. Но я так люблю мою госпожу, что готова рискнуть своей жизнью, чтобы только спасти ее от позорного рабства. Ну, белый человек, я сказала достаточно. Ты согласен?
— Что ты скажешь, Оттер? — спросил Леонард задумчиво. — Ты слышал все. Дай мне совет: ты — ловкий человек!
— Я слышал все, баас, — отвечал Оттер. — Что касается моей ловкости, то я, может быть, ловок, может быть — нет. Мой народ говорил, что я ловок, и это было одной из причин, почему он не желал иметь меня своим вождем. Если бы я был только ловок или только безобразен — они бы это перенесли, но так как я был ловок и безобразен, то они не захотели такого вождя. Они боялись, что я могу сделать весь народ безобразным!
— К чему ты все это говоришь? — спросил Леонард, понимавший, однако, что карлик говорил так с целью дать самому себе время обдумать свой ответ. — Дай мне совет, Оттер!
