Волчишке совсем не хотелось этого делать! Но он ещё не знал, что настоящая смелость – делать не то, что тебя заставляют, а то, что ты сам хочешь.
Рыжица забралась на нижнюю ветку лиственницы, чтобы посмотреть, далеко ли тянется свалка, и погладила иголочки дерева. Зелёные иголочки вдруг стали жёлтыми.
– Ой, – удивилась Рыжица. – Что я умею!
– Тоже мне, нашла чем хвастаться, – хрюкнул Хрюк. – Если бы я был Рыжицей, я бы тоже так умел.
– Я не хвастаюсь, – помотала Рыжица лохматой головой. – Я удивляюсь.
И она опять дотронулась до жёлтой веточки дерева. Иголочки осыпались. Рыжица испугалась и спрятала руки за спину.
– Эй! – закричал Хряк. – Ну-ка отодвинься! И не вздумай ко мне прикоснуться! Я не хочу, чтобы с меня осыпалась вся щетина.
– Вообще иди отсюда! – закричал Хрюк. – Осень только завтра! Сегодня убирайся из нашего леса!
– Убирайся! – поддержал братца Хряк.
– Идите оба отсюда! – начали кричать кабанчики.
Волчишка и Рыжица испугались. Но не потому, что братья кричали – они всегда кричали. Они думали, что хоть немного подружились с кабанчиками, а теперь Хрюк и Хряк прогоняли Волчишку и Рыжицу.
Волчишка опять почувствовал себя маленьким. Но он покрепче сжал свой деревянный меч и сказал:
– Пойдём!
Рыжица спрыгнула с ветки и отправилась вслед за другом. Но пошли они не на лесную тропинку, а через свалку к домику лесника.
Бумажные коробки, пластиковые бутылки, пакеты, ржавые железки, старые сломанные вещи – какая противная была дорога через свалку, какой неприятный запах! И только та коробка, на которой сидела Рыжица, пахла апельсинками. Но она была уже далеко позади.
На самой вершине свалки Волчишке и Рыжице встретился пятьдесят девятый мышонок Хвостиков. Но разговаривать не стал, пискнул и спрятался среди прелых досок.
Наконец свалка закончилась. Перед Волчишкой и Рыжицей появился высокий забор домика лесника.
Волчишка и Рыжица подошли через опушку к забору и заглянули в щель.
Ничего особенного, кроме самой щели. Если в неё посмотреть правым глазом – видно крыльцо и часть двери, если левым – то появляется грядка с пожухлым луком.
А ещё за забором пели очень грустную песню:
– Конечно, в последний день лета
Разное может случиться.
Но кролик, простите, не птица.
Улететь он не мог,
Он не мог испариться.
И в нашем лесу он не мог заблудиться.
И мне не сказав, он не мог
Просто так отлучиться…
– Наверное, он не поймал сто первого кролика, вот и грустит теперь, – решил Волчишка.
– Если он умеет грустить и петь, значит, он не страшный, – зашептала Рыжица. И Волчишка согласился.
