Это всё для красоты | страница 23

– Акула! – закричала Даша.

Рыба была размером с лодку. Мама побледнела, как пена на волне, схватила Дашу с Ильей и с резиновых подушек посадила их прямо на дно лодки.

Папа грёб, как сумасшедшая утка, если бы той пришлось убегать от крокодила или какого-нибудь морского змея. Но лодка двигалась к противоположному берегу медленно, с трудом сопротивляясь волнам.

Огромная рыбина была совсем близко. Она, наверное, сначала хотела напасть на лодку, но потом почему-то передумала. Рыба отвернула в последний момент, задев дно надувного судна только хвостом, и помчалась, как катер, дальше. Как крылья, взметнулись вверх вёсла. Лодку качнуло на большой волне, бросило вперёд, подальше от скал. Рыбина словно вытолкнула непрошеных гостей со своей быстрины.

Мокрый папа молча зарулил в тишинку и опустил вёсла. Даша с Илюшей перебрались с мокрого дна на такую же мокрую резиновую подушку. Мама сняла мокрые очки и протёрла мокрым платочком стёкла. Было тихо. Только щебетали птицы и раздавалась какая-то странная, неземная музыка. Это пел ветер, задевая леску лежащей в лодке удочки. Все ещё немного помолчали, отдышались, а потом хором принялись кричать:

– Ыба! Ыба!

– Это что, акула, да? Или это кит? Она бы могла нас проглотить!

– Таймень это! Таймень! А может, и нельма, раньше в Чарыше нельмы водились. Царь-рыба! А ты говоришь, рыбы в реке нет!

– Теперь я на этом даже настаиваю. Этот таймень всю остальную рыбу просто сожрал.

– Первый раз такую громадину вижу!

– Он всю рыбу съел, а теперь хотел нас съесть!

– Ам-ам! Ыба ашая!

Ещё долго над рекой звенели возбуждённые голоса. Да и вернувшись домой, путешественники не могли успокоиться, рассказывая всем подряд про чудо-рыбу.

– Надо каждый день на рыбалку ездить, – сказала перед сном Даша. – Я очень люблю печёную картошку.

Семья – это словно матрёшки. Дети – самые маленькие матрёшки. Они появляются из матрёшки-мамы. Мама появляется из бабушки. Бабушка из прабабушки. А прабабушка – из своей мамы, которую и вовсе называют прапрабабушкой.

Дашу давно интересовало, откуда взялась самая первая бабушка на свете и зачем вообще нужны папы. Про пап она недавно поняла. Папы необходимы для сильного раскачивания на качелях, и для лазанья по крышам, и чтобы тяжести переносить. Детей, например, если они вечером сильно устанут и сами идти уже не могут. А про бабушку Даша в садике спрашивала, но воспитательница какую-то глупость сказала, что, мол, первая бабушка появилась из обезьяны. Даша с Ильёй в зоопарке были, на обезьян смотрели, но что-то не заметили, чтобы из них бабушки получились. Ну, дедушки ещё туда-сюда, но уж точно не бабушки. Мама сказала, что есть ещё одна версия происхождения бабушек: их сделал Бог. В это Даше тоже верилось с трудом. Потому что и Бога должен был кто-то тогда сделать. Есть же у него мама с папой? А значит, и какая-нибудь Божья бабушка должна быть. К своему вопросу о бабушках Даша вернулась, когда они шли с мамой по деревне в гости. Из каждой калитки, из-за каждой ограды, из всех дверей смотрели на них совершенно незнакомые люди и говорили: «Здравствуйте». Ещё говорили: «С приездом!», и «Что же вы такие худые?», и «Как вам там, в городе, живётся?» Мама Даше рассказывала, кого как зовут и почему их все знают. Даша быстро запуталась, но сделала вывод, что все люди ей и друг другу родственники, хотя и незнакомые и очень далёкие. Тогда она и вспомнила про самую первую бабушку на свете. А потом они к ней пришли. К самой первой бабушке. Это Даша сразу поняла, потому что бабушка была очень-очень старенькая. Она даже росла уже не вверх, а гнулась к земле. И чтобы совсем не перевалиться головой вниз, бабушка опиралась на клюку. На ногах у неё были валенки, хотя стояла середина лета. Бабушку звали Вера Ивановна.