Другого Остап не находил и еще раз посетовал, что плохо подготовил себя к знанию хотя бы разговорного языка на немецком. И вдруг рассмеялся со словами:
– Вот тебе и Рио, мечтатель! Моя хрустальная мечта детства! И уже мысленно продолжил: «Все больше и больше тускнеет эта мечта, отбывает у меня охоту перебраться в это сказочное Рио-де-Жанейро, где есть не все такое, какое себе представлял. Господствовал так английский капитал, а сейчас американский. И коммунисты там есть, волнуют народ своей утопией…»
Мимо проходил гуляющий мужчина и дама. Бендер прервал свои мысли, глядя на них. А когда они прошли, Остап мысленно спросил себя:
«Главное это что? Главное это разделаться с алмазами. Не носить же их все время в конвертах и в поясе. Разделаться и вернуться в Киев. Ося, так ты вернешься в Киев? – задал он вопрос. – И уточнил: – да, в Киев, а не в какой-то там Рио-де-Жанейро, которым забил я себе голову. С миллионами можно и в любой капиталистической стране пожить на широкую ногу, как говориться. Да, господин Бендер, а ты знаешь как долго и сложно добираться до этого самого Рио-де-Жанейро? Бразилец говорил мне вчера в ресторане. Пароходом плыл из Рио в Нью-Йорк. Оттуда пароходом в Гамбург. Из Гамбурга сюда уже поездом. Ничего себе маршрут, если я надумаю отправиться туда. Нет, Ося, все это не так просто и не так заманчиво, как я себе представлял».
Так продолжал рассуждать мысленно, Остап не пришел ни к какому определенному решению и отправился в ближайший ресторан обедать.
За столом в ожидании своего заказа мысленно проговорил:
«И алмазов добывают там много, поскольку Бразилия состоит в Международном синдикате по добыче и сбыту алмазов. Вот тебе и Бразилия со своим фантастическим Рио-де-Жанейро. Мои алмазы могут и не дать миллион, на который я рассчитываю». Помолчав, он подытожил мысленно: «Нет, Ося, все больше и больше я прихожу к выводу, что мой Рио-де-Жанейро отпадает» – закончил он рассуждать об этом, когда официант начал расставлять на столе блюда его заказа. Он сказал, когда официант уже отходил от стола:
– И кружку пива, пожалуйста.
– Баварского? – обернулся тот.
– Я, я, Баварского, – бросил ему Бендер и удивился, что официант переспросил его по-русски «Баварского?», так и я заказывал ему по-русски, – произнес он мысленно. – А я, не обратил внимание на это. Он или из русских или обучен принимать заказы не только на немецком» – подытожил Остап.
Спешить ему было некуда. На съезд он решил не идти. Бразилец расскажет, что там было. Натюрморт с молочником он даже и не вынимал из баульчика, чтобы кому-небудь предложить, зная, что это лишнее. А вот как быть с Дортманами? У него определенного решения не было. И когда к нему подошел официант со счетом, Остап спросил его:
