– Да, если бы принесли, – достал новую папиросу Доменко.
– А что представляют собой, эти уворованные ценности, товарищ следователь?
– Молочник с двумя чашечками.
– Только и всего?! – хлопнул ладонью по столу эксперт.
– Только и всего, товарищ эксперт, – усмехнулся Доменко. – А знаете, сколько этот молочник с двумя чашечками стоит на заграничном аукционе?
– Интересно? – уставился на следователя Бендер.
– Десятки, а может и сотни тысяч валюты.
– Вот это да! – воскликнул Балаганов.
– Интересно, очень интересно, – затоптал папиросу в пепельнице Остап. – Значит Фаберже…
– Да, царский ювелир, всемирно известный, товарищи.
– Вот найти бы эти изделия, – мечтательно протянул эксперт.
– С этим желанием я и пришел к вам, археологи.
– Да, если бы принесли этот молочник… – промолвил Остап.
– С двумя чашечками к нему, – добавил Балаганов.
– С двумя, – кивнул Доменко. – Такое предложение, товарищи. Хозяин обворованной квартиры вас не знает, думаю. Вы Остап Ибрагимович, или ваш эксперт, посещаете его и предлагаете ему купить какую-нибудь ценность или… – помолчал следователь, – спросить, нет ли чего продать, для вашего музея?
– Это вариант, – кивнул Остап. – Поговорить с ним. А для убедительности, я дам сегодня же объявления в газеты, что при нашей конторе открывается музей экспонатов найденных при раскопках…
– Дельное предложение, товарищ Доменко, – встал Бендер. – Откуда вам стало известно, что уворован этот молочник?
– С двумя чашечками? – добавил Балаганов.
– Как откуда? – опустился на стул следователь. По его заявлению, по описи краденного.
– Да, А что молочник Фаберже? Он что, ювелир, знаток изделий Фаберже?
– Нет, не ювелир, а школьный учитель рисования, друзья.
– Странно. Гражданская война, беженцы, голод… откуда же у него учителя рисования оказывается сало для обмена?
– Вот надо и попытаться выяснить, откуда и почему это он знает, что молочник Фаберже, – встал Доменко. – Все, мне надо идти, до свидания. Значит, договорились? Вот его адрес, – подал бумажку он.
– Договорились, товарищ следователь. До свидания…
Проводив гэпэушника, Остап сказал:
– Видите, Шура, какие рождаются варианты. Миллионные, но навряд они могут стать нашими, когда за ними охотится само ОГПУ.
– Да, командор, дело государственное, раз они сами… если по справедливости… нам не удастся.
– Я так и полагаю, товарищ эксперт, – прошелся по комнате Бендер.
– Но дружбу с гэпэушниками надо продолжить. Посетим этого рисовальщика… – посмотрел на бумажку оставленную следователем.
