– Как я говорил при встрече с вами в Крыму, что найдем вам поручение. Будете исполнять, чтобы искупить свою безграмотную деятельность, ведущую прямо в антисоветскую, что строго наказывается.
– Готов, готов, что поручите, выполню, выполню, гражданин начальник, – быстро заговорил Бендер, почувствовав облегчение от слов гэпэушника: «поручение», «искупите свою безграмотность».
– Значит так, гражданин Бендер, открыточную деятельность сокращаете. Никакой политики, антисоветчины. Только пейзажи, стройки пятилетки, киноартисты, ясно? Понятно?
– Как не понять, как не понять, уважаемый Семен Гаврилович! – вскочив Остап, назвав все же гэпэушника по имени и отчеству, забыв грозное замечание Шаврова. – Я готов, готов делать так, как вы говорите, – тараторил Остап, почувствовав прощение за свою антисоветчину.
– Ну, а теперь вот что, товарищ Бендер…
Впервые Шавров назвал обвиняемого «товарищ Бендер», отчего в сердце Остапа значительно потеплело.
– Даете объявление во всех газетах и не только в Киевских, что после продолжительной археологической экспедиции клуб… как он называется?
– ДОЛАРХ, – выпалил Бендер, – Аббревиатура от слов: «Добровольное Общество любителей археологии», – пояснил Остап.
– Что клуб «Доларх» возобновляет свою работу и приглашает всех желающих стать членами клуба. За сообщение о предполагаемых местах, представляющих археологический интерес, выплачивается вознаграждение. Ясно?
– Ясно, ясно, товарищ начальник, сегодня же дам такое объявление, – быстро заверил Остап грозного начальника Киевского ОГПУ.
Шавров взял трубку зазвонившего телефона.
– Да, – слушал он некоторое время, затем сказал: – Доставьте это все ко мне. Интересно… – опустил он трубку на рычаги.
– Добавьте, – произнес Шавров и, помолчав, повторил:
– Добавьте в объявлении, что вознаграждение выплачивается также за ювелирные изделия, найденные археологами-любителями.
– Ясно, ясно, Семен Гаврилович, так и объявлю, сегодня же.
– Сегодня я вас отпускаю, сделайте отметку в вашем пропуске и идите.
С бурей благодарностей и даже с поклоном, Остап, пятясь, вышел из кабинета грозного начальника Киевского ОГПУ.
Первым свою радость выразил громким возгласом Козлевич, увидев подходящего к автомобилю Бендера. Чуть запоздало ему вторил и Балаганов почти криком:
– Командор!
– Все обошлось, камрады-единомышленники, обошлось, – вскочил в машину недавно обвиняемый как антисоветчик, чуть ли не контрреволюционер, как классифицировал его деятельность Шавров. – Поехали по редакциям газет, – распорядился Бендер. – Рассказывать буду потом, сейчас не до этого. Даем объявления!
