Вот почему мы должны войти в положение президентов Буша и Никсона, а также сенатора Клинтон. Трудно извиняться за то, что случилось на памяти ныне живущих, поскольку это слишком близко к тому, чтобы и в самом деле принять на себя ответственность.
Это напоминает историю о таксисте, который подвозил монашку:
Монашка едет в такси и вдруг замечает, что молодой таксист все время поглядывает на нее в зеркало заднего вида. Она интересуется у него, в чем дело.
— Я хочу вас кое о чем спросить, — отзывается тот. — Но боюсь, что вопрос оскорбит вас.
— Сын мой, — отвечает монашка. — Ты не можешь меня оскорбить. Я уже стара, и много лет монашествую, и чего я только не видела и не слышала за это время! Уверяю тебя, ничто из того, что ты можешь сказать или спросить, не нанесет мне обиды.
— Ну, хорошо, — собрался с духом таксист. — Дело в том, что я всю жизнь мечтал поцеловать монашку.
— И это вполне понятно, — откликнулась его пассажирка. — Я могу помочь тебе исполнить твою мечту, но только если ты католик и не состоишь в браке.
— Да, я католик! — воскликнул таксист. — И я холостой!
— Хорошо, тогда давай свернем в ближайший переулок.
Они повернули в переулок, где таксист страстно поцеловал монашку. Однако когда они двинулись дальше, он вдруг разрыдался.
— Милое дитя, почему ты плачешь? — мягко спросила монахиня.
— Сестра, мне очень трудно просить у вас прощения за то, что я только что сделал, и все же я умоляю вас простить меня. Я согрешил, я солгал вам, и должен признаться в этом. Ведь я баптист, и к тому же женат!
— Милый, тебе не о чем переживать! — ответила монашка. — Ведь меня зовут Эрик, и я еду на Хэллоуин!
Qui Dicit
(Кто это говорит?)
Возможно, наиболее яркий пример перехода на личности как риторического приема — принцип qui dicit? (кто это говорит?). Как выясняется, в определенных культурах некоторым людям не положено говорить то, что можно говорить другим. Примером может послужить Дон Имус, который, произнося печально известную фразу про «помятых лохматых шлюшек»12, не был ни афроамериканцем, ни рэпером. Или возьмем мэра Рэя Наджина, который как раз добивался переизбрания, когда произнес следующие слова:
Мне безразлично, что там болтают люди на окраинах или где бы то ни было. В конце концов, этот город будет шоколадного цвета. Он будет городом афроамериканского большинства. Именно так пожелал Господь.
— Мэр Нового Орлеана Рэй Наджин, о восстановлении города после урагана «Катрина»
